[indent] Они перемесились в какой-то потрепанный временем домик, впрочем, Картье это сейчас было совершенно все равно. Ему, наверное, было даже все равно, зачем Том привел их сюда, зачем здесь Вивьен, зачем здесь он сам. У Кристофа немного дрожали руки, и кружилась голова, все происходило как в тумане, юноша шел за Реддлом и Моро, потому что так надо, молча, стоял чуть в стороне, потому что не знает, что делать еще. Его потерянный взгляд смотрит прямо и чуть вниз, но Картье ничего не видит перед собой. Он будто еще все на той разрушенной улице среди смерти и черного тумана.
[indent] Юноша поднимает взгляд на голос Тома, пытается слушать слова англичанина, но внимание рассеивается, недавние картины не отпускают впечатлительного Кристофа. Он держится прямо из последних сил, он даже не понимает, как он смог сделать несколько шагов в сторону кухни, тихо произнести: «Да, Том, чая. И включить граммофон», и потом скрыться в соседней комнате, где, не имея сдерживающих факторов виде Реддла и Вивьен, Кристоф позволяет себе поддаться той тихой истерики, что билась в нем с самого начала представления, которое им устроил англичанин. Дыхание сбивает, зубы стучат друг о друга, Картье пытается дрожащими руками, которые теперь бьет крупной дрожью, подключить этот несчастный граммофон, но понимает, что не знает, как работает эта маггловская вещица. Истерика накатывает волнами. Кристоф несколько раз роняет пластинки, чуть от злости и бессилия не кидает этот граммофон в противоположную стену, но маггловское изобретение, словно почувствовав опасность, наконец, поддается на манипуляции французского волшебника, и дом наполняет медленная мелодия. Вдох, выдох, Кристоф направляется к плите, чтобы поставить чайник, достает волшебную палочку, которая падает из дрожащих рук Картье.
[indent] Молодой человек замирает на несколько минут, потом опускается на пол, чтобы достать из-под стола закатившейся проводник магии, и когда палочка уже в руках у Кристофа, моральные силы покидают юношу окончательно. Плечи Кристофа опадают, он начинает раскачиваться из стороны в стороны, и закусывать пальцы на своих руках, чтобы боль привела его в чувство, чтобы не кричать, чтобы из глаз не побежали дорожки слез. Картье старается терпеть, старается взять себя в руки, но ему слишком тяжело принять и осознать то, что случилось, то, что он видел, и главное, что понял. Ему жалко Тобиаса. Ему одному жалко этого мальчика с большими голубыми глазами, которому не было и десяти лет. Для Тома он был всего лишь средством для разрушения. Вся та забота была притворной, не настоящей, но обнадеживающей и привязывающей одинокое детское сердце, от чего выходка Реддла становилась еще больше ужасной и бесчеловечной. Он с самого начала знал, что сделает с Тобиасом, он не пытался спасти мальчика. Он хотел его убить и сделал это. А Вивьен? Вивьен! Как она может так уподобляться ему? Откуда это восхищение в глазах? Этот азарт. Мерзко. Противно. Юноша чувствует, как к горлу подкатывает тошнота. Она тоже не сожалеет. Пусть не случайным магглам, но тому маленькому существу, которому она хотела читать книги и кого угощала кексами. Ей тоже все равно. Ей главное материал. Отвратительно. Кратье буквально давится своими эмоциями и сдерживаемыми криками. На руках уже видны четкие следы от укусов. Ему плохо, он с трудом удерживает себя на грани, ему кажется, что он не сможет встать, но навязчивой головной болью в мыслях стучит приказ Тома. Надо сделать чай. Не важно, что француз чувствует. Сейчас главное сделать чай. Мысль такая странная, но такая нормальная, после всего того, что понял и увидел Картье, что инструкции Реддла следует выполнять неукоснительно, что Кристоф все-таки находит в себе силы подняться и подойти к плите.

[indent] Она планировала сосредоточиться на работе, уйти в неё с головой, пока нет никаких отвлекающих факторов. Все переживания и осмысление произошедшего пускай отложится на потом, на данный момент ей необходим трезвый рассудок. Вивьен требуется проявить себя, остальное совершенно не важно. Все остальное она отложила, как тяжелый томик на полочку до востребования. Потом переведет дух, когда покончит со статьей. По этой причине она целиком сконцентрировалась на Томе, улавливая каждое слово, будто оно ценнее слитков с золотом. Блондинка все понимала, кивала. Все будет сделано в лучшем виде. Произошедшие последствия донесет до читателей. Реакция обязательно последует. Магглы виноваты, волшебники допустили. Она учтет и напишет красочно, в подробностях.
[indent] - Взорвет, да. Мне все понятно. Я буду стараться, - блондинка соглашается, голос у неё тихий, она уже в своих мыслях. Уже прикидывает первые фразы написанного. Заголовки пестрят перед глазами. Берет рефлекторно клочок бумаги, где-то на подсознательном уровне запоминая имя - Маркус Нотт. Общаться с ним по делу газеты. Она все запомнила, - могу я использовать кадры для своего издательства?
[indent] Моро планировала успеть везде, как в школьные годы. Ненасытная. Поймать два зайца одним выстрелом - это для неё легко. Она будет писать не покладая рук, пусть на это уйдет целая ночь, но в своем издательстве она желала стать первой, кто напишет об происшествие, плевать, что её задача писать про моду. Блондинка отличиться перед начальством, это ведь такой шанс. У нее будет уникальная информация, откуда взяла? Подкинули доброжелатели. Выкрутится, вывернется, исхитриться. Вивьен не первый раз врать, чтобы добиться своих целей. Она знает, что Том ей ответит, но не дожидается, метнувшись к невзрачному столику. Достает из сумочки перо, бумагу. Француженка предусмотрительно все с собой захватила, Реддл в инструкциях предупреждал. Моро совершенно забыла про Картье, который по всей видимости застрял на кухне в своем вакууме. Она не могла сейчас за него переживать, это отвлечет её от статьи, не даст в полную меру сосредоточиться и настроиться на рабочий лад. Казалось блондинка даже не заметила с его стороны пренебрежение или что это было, когда он не попытался взять её под руку? Она потом с ним разберется, потом подумает. Ей будет слишком тяжело, если она позволит не нужным мыслям перебить нужные. Было бы вообще замечательно, если рыжий задержится на кухне надолго, чтобы не отвлекал. Плохо с её стороны желать подобного, но иначе никак. 
[indent] Вы закрывали глаза, где нужно смотреть в оба. Вы молчали, где нужно было кричать. Узрите последствия, узрите... вы допустили. На ваших руках реки крови. Улицы разрушены, Дома вывернуты. Тела разбросаны. Вивьен придавала тексту больше экспрессивности, чтобы каждое слово кричало трагедией. Использовала лексические повторы. Она полностью ушла в себя, погрузилась в работу, пока на свежую голову. Пока все отпечаталось в памяти ясно и стояло перед глазами. Блондинка предпочитала обычное перо, нажимая с пристрастием. Зачеркивая, перечеркивая, выводя новые словесные обороты. Все должно быть подобрано идеально, ничего лишнего и ярко, чтобы каждый, кто прочтет запомнил хорошенько.

Отредактировано Vivien Moreau (20 июля, 2017г. 23:19)