[indent] Он проснулся сегодня один, потянулся сладко в простынях, щекоча ресницами дрему, подумал о том, как хорошо, как правильно пробуждаться именно так, чувствуя кожей нежную ткань, солнечный свет на веках, тишину на губах. Никуда не спеша и ни о чем не заботясь. Потом представил каким будет день и первый глоток очень горячего, ароматного кофе с легким пышным рогаликом, с тонким ломтиком желтого, очень сливочного масла, положенного в разрезанный рогаликовый бок. Как теплые струи воды побегут из рассеивателя на макушку, на плечи, а он, Абраксас Малфой, будет зябко переступать босыми ногами по гладкому кафелю душевой. И он, Абраксас Малфой, ни в коем случае не будет опираться ладонями на прозрачную створку, не бросит тюбик шампуня на полку открытым, не станет выходить из ванной нагишом, шлепая мокрыми пятками по дереву пола, а обязательно обернется широким и жестким, свежим до хруста, полотенцем, потопчется на другом, выйдет, а потом пригубит вторую чашечку кофе, забеленного молоком и отправится в гардеробную выбирать себе... Мысль споткнулась. Абраксас перевернулся на живот и зевнул. Гестия уже вторую неделю в их имении в Барселоне, а он пропадает здесь по делам в фамильном Мэноре. Дела иногда чередуются с непотребными загулами, но Бракс всегда думает, что знает меру. И вот он, долгожданный выходной, который можно посвятить чему-то кроме бюрократии и визитам вежливости, хотя кого он обманывает, но уж точно можно встать попозже.
[indent] Домашний эльф приносит завтрак ему в спальню, как диктует традиция, имея на подносе все то, о чем только что грезил его господин. Но что это – прислужливая тварь раскрывает свои огромные глазенки до небывалых размеров, пищит что-то нечленораздельное и едва ли не роняет поднос. Абраксас резко садится на кровати, наблюдая за домовиком, хмурится, пока одеяло быстро соскальзывает с торса. Он не обращает ни малейшего внимания. Хозяин заругался, как не пристало хорошо воспитанному аристократу, приличного происхождения. На поднос с завтраком поглядел с какой-то тоской. Скажите на милость, какого драккла случилось с этими одомашненными ничтожествами? Абраксас спускает ноги с кровати, сонно пролетая взглядом по окружающему миру и проходит в просторную ванную комнату. Ладонь привычно трет подбородок на проверку наличия наросшей за ночь бесцветной белобрысой щетины, прежде чем глаза поднимутся вверх к зеркалу. Гладко. Странно. Удивительно гладко, так и хочется назвать… нежно… Глаза медленно и плавно поднимаются вверх.
[indent] Раз-два-три.
[indent] Пауза.
[indent] Молчание.
[indent] Гром и молния где-то глубоко внутри и взгляд до дна полный недопонимания. Из зеркала на него смотрит прелестная блондинка с аккуратной стрижкой. Глядит не мигая широкими серыми очами. Абраксас замирает и забывает сколько длится немая сцена ступора. Рука поднимается неимоверно медленно, прежде чем он поднесет ее к щеке и то же самое в унисон сделает дивная светловолосая нимфа напротив в отражении. Абраксас Малфой плюхает руками о раковину и стискивает ее до боли в костяшках. Абраксас Малфой опускает подбородок вниз, разглядывая всего себя сверху вниз. Абраксас Малфой чувствует, как заходится частым паническим сердцебиением его грудь. Его грудь! Две руки синхронно падают на пышные формы, пошло жмакая за них как за родное.
[indent] Дальше все проходит как в тумане. И наверное, не стоит упоминать о сцене у писсуара, когда ошарашенный претенциозный блондин шарил руками пониже пояса. Он растерян. Он все еще шарахается от зеркала. Он спускается по бесконечным пролетам лестниц, ведущих в юго-западное крыло в поисках приличной рубашки в шкафах, полных бархата, шелка и непобитых молью кружев. Из-за отсутствия супруги часть комнат пусты и беззубы; зияющая пустота. Он проносится вихрем мимо кресел, кроватей и рыцарских доспехов, мимо серебряной посуды и вышитых скатертей, чеканного оружия и хрустальных ваз, мимо всех семейных реликвий, передающихся из поколения в поколение, за которые, в конце концов, платил хорошую цену и которыми иной раз любовался. Только фамильные портреты, Малфой за Малфоем, их удивленные лица взирают ему вслед.
[indent] Абраксас вынес из библиотеки несколько толстых пыльных книг и заперся с ними в личном кабинете. Никого не пускал и никуда не аппарировал. Он игнорировал все записки совиной почты. Все встречи отменены, он болен и никого не принимает. Только накинул на плечи белую рубашку, в ней и ходил по кабинету туда-сюда, нервно дергая движениями тонких женственных кистей, когда перелистывал страницы очередной книги в богатом старинном фолианте. Ни-че-го. К концу дня он был в отчаянии. Он был почти на грани. Страшный метаморфозис, настигший его этим утром не поддавался ни под какие прочитанные характеристики, кроме очевидного факта проклятия. Его жестоко прокляли за его распутство, за цинизм и надменность, за потребительское отношение к дамскому полу – он наказан, безобразно наказан. Это смешно и это кошмарно. Абраксас метался из угла в угол, придумывая самые небывалые варианты противодействия, но не был уверен ни в чем – вот что значит потеря мужественности, это било по самому больному, заставляя теряться и ненавидеть собственные неуверенность и бессилие. Что это? Откуда это в нем? Такого быть не может!
[indent] Устало упав в кресло, расставив ноги вширь и почесав бедро (какое гладкое и подтянутое…) он вывел пером срочное письмо – лаконичное, но эмоциональное. Он в беде и ему нужна помощь того, кому он доверят полностью, от и до. Ему нужна помощь лучшего из магов. Скрутив кусочек пергамента, Абраксас привязал записку к лапке Пифона и выпустил птицу в вечернее небо. На него была вся надежда. С тяжелым горестным вздохом Малфой понуро отправился в гардеробную супруги…

look at me now
[indent] Реддл всегда отличался вежливостью и тактом. А может просто любил смотреть на Малфой-Мэнор со стороны, прогуливаться до него по дорожкам, высматривая бродивших в ухоженном саду павлинов и вдыхая запах распускающихся по весне цветов с клумб, пока подходил неспешно и с достоинством, а не аппарируя прямо посреди гостиной. Уже после первого позывного, дверь приоткрылась. Но гостя впускал в имение не домовик. Из-за двери выглядывала смутно знакомая женщина. Красивое лицо, отсутствие косметических чар компенсировалась естественно свежим видом, бледная кожа, светлые уложенные волосы, надменный изгиб брови, маленький аккуратный носик, большие серые глаза, обрамлённые длинными тёмными ресницами и пухлые чувственные губы. Женщина кокетливо выглядывала из-за двери в изысканном белоснежном платье, подчеркивающим точеную фигуру.
[indent] - Том… Наконец-то. - Мелодичный голос с придыханием облекал слова взволнованной женщины. - Здравствуй. Почему так долго? Скорее проходи.

[AVA]http://savepic.net/9449622.jpg[/AVA]
[NIC]Abraxia Malfoy[/NIC]

Отредактировано Abraxas Malfoy (2 июля, 2017г. 19:44)

[indent] Мир треснул. Трещина пошла от верхнего края, точно от середины, молнией пробежалась по его жизни. Две ночи он дурно спал и просыпался не менее трех раз за ночь. Каждый раз от видения о том, как искажались некогда мужиковатые черты лица, как рвалась в клочья тонкая ткань бытия, и треск сломанной жизни все больше напоминал хруст костей. Слишком тяжело, слишком тесно, слишком стыдно выносить трансформацию подобного рода и носить эту хрупкую человеческую оболочку. Три дня Абраксас маялся, штудировал магические трактаты от и до, обращался и к Темной магии, и к изучению ритуалов и специальных артефактов, способных избавить его от настигшего проклятия. Когда ломило виски от боли, ходил по поместью, пару раз заглядывал в будуар супруги. Потом надо будет решить, что делать со всем этими вещами, что она оставила здесь. Абраксас осторожно переступил через лежащую на полу блузку и опустился на пуф перед роскошным трюмо. Устало равнодушный взгляд остановился на отражении женщины в безупречной мужской мантии. Даже посреди всего этого хаоса, он выглядел обесцвеченным негативом. Безликим, молчаливым и подавленным. Он рассеянно посмотрел на разбросанную по столу косметику, взял тюбик помады, снял колпачок и мазнул по нижней губе. Нет, совершенно не подходит. Он тщательно стер алое пятно салфеткой. Что тут еще? Следующий цвет был нанесен тщательнее, по контуру губ и до уголков. Уже лучше. Не забыть промакнуть все той же салфеткой. Жена всегда так делала. Правда, она наносила помаду, когда макияж был уже завершен. Сначала основа, тональник, пудра. Или на скорую руку обходилась особыми чарами, он даже не знал таких. Бракс коснулся пуховкой щек. Надо же, приятно. Пригладил пальцем брови, оттянув их немного вверх. Да, вот такая линия, словно немного удивленная и открытая ему бы вполне подошла. Что там еще? Тени. Пожалуй, вот эти, зеленовато-серого оттенка. И капельку перламутра. Интересно, а внутренний и внешний уголок глаза красятся с одной интенсивностью? Раньше он не понимал, зачем Гестия открывает рот, когда красит ресницы, но, оказывается, это так естественно. Хоть никак не влияет на уровень натяжения кожи. Зачем тогда открывать? Не понятно. Умопомрачение какое-то. Нелепо, абсурдно, но так, по крайней мере, можно было дышать. Он взял со стола одинокую серьгу и примерил к уху. На редкость вульгарная вещь. Сюда бы подошло что-то совершенно иное. Удавка дорогого галстука соскользнула на пол шелковистой змеей. Бракс расстегнул верхние пуговицы рубашки и выбрал цепочку с голубой каплей. Вот так, прямо в ямочке между ключиц ей самое место.
И вот тут ошпарило изнутри взрывной волной противоречивых  эмоций. Да что с ним происходит!? Наваждение какое-то. Жаркое чувство стыда, растерянность до оцепенения и  мерзлое, липкое чувство страха. Впрочем, даже с этим букетом можно было бы жить, если бы не осознание нарушения «правил». Тех самых негласных и вечных, на которых зиждется стабильность окружающего мира.
[indent] Где-то здесь должны быть салфетки или чем женщины вообще смывают боевой раскрас? Пришлось взять первое попавшееся под руку полотенце и тщательно стереть все это безобразие. Если бы можно было содрать кожу с лица… А так только темные пятна на белой ткани и, о Мерлин и Моргана, размазанные круги под глазами. Малфой плеснул на край полотенца из ближайшей цветочной вазы и вторично прошелся по векам. Так-то лучше и хоть не заметно, как дрожат руки. Чудовищная, абсурдная ситуация. Позор на весь род. За то какая новость для газет, поэтому сидел затворником все время ожидания помощи. Мысли скачут с одного на другое как блохи по бродячей собаке. Что делать? Уже ничего. Удивительно, но что ввиду его внешнего облика даже домовики посчитали его хрупкой фиалкой, которая, столкнувшись с жизненными трудностями растеряет все свои лепестки. Абраксас всех троих избил тростью чуть ли не до полусмерти. В тонкой женской ручке та взлетала на манер дирижерской палочки, со свистом рассекая воздух.
[indent] Третьего дня утром он все-таки вернулся в гардеробную миссис Малфой, выдернул первое попавшееся платье и туфли и облачился в них. Именно в этом виде предстала Абраксия Малфой дорогому гостю, который с порога обознался. Впрочем, едва ли его можно было в этом винить.
[indent] - Да, разговаривать пока в состоянии. – Пропуская вперед гостя и накрепко закрывая за ним дверь, фарфоровая блондинка с подозрением поозиралась по сторонам. Она по-хозяйски повела молодого человека вглубь дома, ориентируясь быстро и естественно. В кабинете в камине тлели ярко-красные угли.
[indent] - Проходи. Присаживайся. - Махнув рукой в сторону дивана и кресла, дама в белом принялась нервно ходить из стороны в сторону, словно и забыла что от нее ждут кого-то позвать. - Я не знаю, что мне делать. Я в отчаянии, ты должен мне помочь…
[indent] Ноги ломит просто невыносимо. Как Гестию угораздило купить такие тесные туфли? Это же испанские сапоги, а не туфли. Нет, если посмотреть, то сидят просто идеально, белая лакированная кожа, классическая изящная шпилька. Но каждый шаг заставляет вспомнить о русалках. Красота, вне всякого сомнения, требует жертв. Но не таких же! Как женщины вообще на них ходят?! Пришлось опереться рукой на одну каминную полку и попытаться снять с ноги орудие пыток. Не тут то было. Кажется, что туфли просто вросли в кожу, и если Малфою все же удастся сорвать их, на подкладке останется кровь, а то и клочья кожи с мясом. На деле же все банально – заел крючок на застежке. Леди расстроено вздохнула и кратко стукнула посеребренным концом трости о пол. С легким хлопком в комнате появилась маленькая Мудилия, принесшая на подносе бутылку «Огдена» и два бокала, поставила на столик и во все глаза глядя на Тома, попятилась назад. Бросила зашуганный взгляд на его колени и с хлопком исчезла с глаз долой.
[indent] - Том, это я, Бракс. – Женщина подняла руку и автоматическим жестом провела по волосам назад – там, где теперь в укладке лежали платиновые локоны. - Не веришь? - Увидеть себя чужими глазами в этот момент не самая хорошая идея. Ведь он снаружи был миловидной леди, а чувствовал себя вынарядившимся мужиком посреди отвратительного хаоса. Настолько отвратительного, что невозможно понять, что вызывает больше отвращения – платье на мужском теле (хотя тело было истинно женским) или бардак из гор книг и кусков пергаментов вокруг. Наступали странные моменты, когда лично Абраксасу бардак и безвкусица возмущали больше. Что подумает друг? Что перед ним больной извращенец. И посмеется над ним.
[indent] - В 44-ом мы в Визжащей хижине накурились пятнистой травы и… и я поклялся никому не рассказывать о том, как вел себя при этом. – Пусть смеется, но ему нужна была помощь, а прежде нужно было убедить, что он это он. Значит, стоило рассказать что-то, о чем знают исключительно лишь они двое – вот и выпалил. Точнее выпалила. Точнее… - Теперь веришь? – Подступив на пару шагов ближе, леди Малфой присела на округлый подлокотник кресла, в котором сидел гость и приблизила свое лицо, желая, чтобы друг узрел знакомые черты и заодно рассмотрела его. Похорошел, загорел, отрастил пижонские усы. И пах так приятно, как будто морской солью.
[indent] - Том, я не знаю, что со мной. То есть знаю, вижу, но… - Умоляюще смотрела, стискивая руки, лежащие на коленях, на подоле платья. - Помоги мне снять это проклятие, умоляю. – Где там был огневиски? Кажется, ему стоило сначала выпить.

[NIC]Abraxia Malfoy[/NIC]
[AVA]http://savepic.net/9470116.jpg[/AVA]

[indent] Унизительно.
[indent] Вот она, заслуженная расплата по счетам, когда с лёгкостью присваиваешь и пользуешь всякую миленькую дырку доступных в цене сук. Можно кормить их с рук, можно лапать меж сладких бёдер с хозяйской вальяжностью, можно унижать грязнокровных шлюх, заставляя облизывать шпиль своей трости, распластывать по стенкам и койкам с садистским вожделением издеваясь над грязными падшими дурочками с завязанными глазами, недостойными его взгляда. А теперь Абраксас страдал. Страдал с чувством и с тоской безысходности. Он каждую секунду этих трёх дней проживал в странном метафизическом состоянии. Иногда он ненавидел себя, мучительно презирал и не находил покой, вышагивая в развалочку и готовясь сносить все на своём пути, уничтожить всякую женскую тварь, попавшуюся на своём пути. Иногда забывался, трепетно подправляя причёску или испытывая непреодолимое желание помазать руки увлажняющим кремом с ароматом мяты и мелиссы, потому что он ведь так вкусно пахнет, и кожа от них удивительно мягкая. И такие порывы время от времени словно были сильнее него, прорываясь с неподдельной искренностью и заглушая все остальное, заставляя жить и чувствовать себя совсем иначе, но стыдно признаться даже самому себе, самую малость это было почти приятно. Весь этот коктейль испытываемых чувств и эмоций, поднимающийся из глубины наружу, являл себя визуально в причудливой смеси то исключительно мужицких замашек, то женственной пластики и аристократической грации.
[indent] Так происходило и сейчас.
[indent] - Это случилось три дня назад. Я просто проснулась... – Запнулся, пауза, неловкость. - Проснулся и обнаружил себя вот так. – Абраксия поднялась с кресла и сделала жест руками, махнув спереди, как бы показывая на свой внешний вид, не заметить которого было невозможно. Женщина плавно двинулась к столику из массивного дерева на изогнутых ножках, загребла аккуратными пальчиками бутылку огневиски и плеснула в стакан. Потом оценивающе взглянула на дозу и добавила еще на два пальца. Но прежде чем вернуть бутылку на стол, а бокал гостю, блондинка обхватила горлышко пятерней и поднесла ко рту, из горла хлебнув пару глотков. Жест, выглядящий вульгарно для изысканной Абраксии и отчетливо вписывающийся для отчаявшегося Абраксаса. Крепкий огневиски обжег глотком нежное новорожденное горло женщины, заставив поморщить красивое лицо и дотронуться пальцами до уголка губ. Он оттягивал эту анестезию все три дня, боясь, что если в одиночестве единожды приложится, то к приезду жены попросту сопьется от горя.
[indent] - Ты что-нибудь слышал о проклятиях такого рода? – Абраксия шагнула обратно к гостю, протянув ему напиток. - От этого есть антидот? – Шелестя белоснежным подолом платья, леди Малфой вернулась к столу, извлекла портсигар с сигаретами и достала одну. На фоне недавно мужиковатой манерки хлебать из бутылки, курево она держала в руке жеманно и красиво. Так же и прикуривала. Взращенный магией огонек ласково встретился с папироской, когда дама манерно закурила, изгибом кисти поводя по воздуху и выдыхая в сторону облачко густого пахучего дыма. Серые глаза пронзали Тома насквозь. А Том… Том сидел монументом маленькой внутренней смерти, когда крошки души скукожились и со звоном провалились в метафизическую бездну. Так казалось Абраксии. И это ее совсем не утешало.
[indent] - Том, не молчи, мне кажется, я схожу с ума. - Завязнув взглядом на двух его черных жгучих угольках под прикрытием складок век, Малфой опиралась фигуристым бедром об угол стола, продолжая раскручивать спираль этого абсурдного сценария, словно ожидая, что кто-то из них двоих должен оказаться разумнее и остановить это все, превратив в шутку и расколдовать ее.

[NIC]Abraxia Malfoy[/NIC]
[AVA]http://savepic.net/9470116.jpg[/AVA]

[indent] Две недели назад. Знаменитые ночи только для взрослых и избранных. Для тех немногих, кто любит остроту на грани. И кто приходит всегда в масках. Немногие рискнут признать, что бывали здесь. В роскошной гостиной царит полумрак. Неровное пламя свечей. Человеческие фигуры, похожие на тени. Тяжелый пряный аромат тлеющих трав, от которых тяжелеет голова. Дымка вокруг странных свечей. Вино. Абраксас предпочитал расположиться в кресле. Кажется, он о чём-то задумался. С видом хозяина ночи он через прорези маски холодно наблюдал за происходящим, пока на ковре у его ног сидела стройная блондинка, чье полуобнаженное тело освещали неверные отблески свечей. Тот бордель быстро снискал славу и почитателей, а Малфой по персональному пригласительному оказался в таком цветнике, что порой сам себе завидовал. «Цветник» притворно взвизгивал, когда господину случалось ущипнуть чью-нибудь аппетитную задницу или потрепать за щёчку. Подвыпивший Малфой не раз заявлял, что каждая – слышите, каждая! – словно родная обожаемая дама сердца. Но сколь бы искренними ни были эти заявления… Можно любоваться красивым зверем, восхищаться, но в азарте охоты и в голову не придёт упустить, придержать собак или отвести чьё-то ружьё. И своя рука не дрогнет.
[indent] - Откуда мне знать какая стерва могла такое сотворить? – женщина курит сигарету медленно, задумчиво и красиво, как это может делать человек, получающий истинное удовольствие от каждой затяжки. - Француженки меня любят, с моими любимицами из «Мулеты» я прощался полюбовно, без обид, здешние британские девочки поменялись, я даже имен не запоминал… - Вот они, проблемы белого человека. Может Кармен? Или Валентина… Она всегда была плохой девочкой. Малфой тяжело вздохнул – из женских уст это получилось томно. Он заслужил взгляд Реддла, пусть распинает его им сколько угодно, лишь бы только помог вылезти из этой шкуры, тогда Малфой раскается, падет на колени и поклянется честью рода держать свое хозяйство при себе и презентовать его одной лишь Гестии и то, по великим праздникам. Возможно.
[indent] - Разве я мог кого-то обидеть? – выразительные серые глаза глядят на Реддла с искренностью и непорочностью благородной красавицы. Абраксия затягивается в последний разок, чуть прищуриваясь от дыма, и тушит сигарету в стеклянной пепельнице на столе. – Гестия меня убьет. Нет, все, довольно с меня этих развлечений. - Он-она застывает на месте, глядя как Том разбавляет огневиски собственным зельем. Он-она ждет от него ответа, решения, действия. Жидкость переливается почти беззвучно, немного мутнеет. Он-она ждет. Он-она надеется. Том пьет. Он-она не выдерживает.
[indent] - Оставайся здесь до тех пор, пока мы не придумаем, как снять…это, - мрачно откликается, прежде чем протянуть ему навстречу руку, дотронуться до плеча и пару раз легонько провести пальцами – смахнуть осевшие на мантии пылинки. Блондинка слегка наклоняет голову набок, следом выправляя складку легкой струящейся ткани и обратив взгляд глаза в глаза, одергивает руку обратно, как застигнутая за постыдным непотребством.
[indent] - Это сложно объяснить. – Малфой отступила на шажок от приятеля и начала мерить движениями комнату в одну сторону и в другую, размеренно мельтеша перед глазами Реддла. - Иногда мне кажется, что мой разум начинает меняться. Это как…заражение. – Она сделала неопределенный жест руками, словно пытаясь им выразить, помочь донести все сложную гамму женско-мужских переживаний и гендерной неопределенности. Какой соблазн иной раз сделать вид, что не говоришь по-английски. А еще по-французски и по-испански. И вообще не разговариваешь от стыда. Слепоглухонемой извращенец. Сделать вид, притвориться, принять свою кару, а потом вечность прятаться в поместье как сказочное чудовище, чтобы загоревший посвежевший друг не обвинил тебя… Собственно, в чем? Ну не мог Бракс рассказать, как вечером второго дня словил себя за тем, что перебирал драгоценности в шкатулке жены на трюмо, нашел сапфировый гарнитур, который сам же ей дарил, и обнаружил его безобразно безвкусным до того, что вполне понял, почему она не забрала его с собой. Насмешливого взгляда Реддла в такой ситуации он бы не пережил. Или запер его здесь с собой навсегда, чтобы тот больше никогда и никому не рассказал о его горе. Впрочем, что-то такое он и предлагал только что вслух. Малфой с горделиво выпрямленной спиной ходила туда и обратно, переступая каблучками через скрученные свитки пергамента, безусловно бесполезные, цепляя их краями воздушного белого подола да между тем покусывала нижнюю губу тревожно.

[NIC]Abraxia Malfoy[/NIC]
[AVA]http://savepic.net/9470116.jpg[/AVA]

Отредактировано Abraxas Malfoy (4 июля, 2017г. 20:28)

[indent] Блондинка замерла на месте от повелительного «не мельтеши». Остановилась. Перенесла вес на одно бедро. Разница в деталях. Там, где Абраксас стоял вытянувшись в струну – Абраксия норовила жеманно принять позу. Там, где Абраксас смыкал челюсть, сжимая зубы – Абраксия прикусывала губу. Там, где мужчины руководствовались логикой и разумом, у женщин – эмоции и чувства. И против этого не попрешь, таковы были законы природы. Вот и сейчас, испытав радость от появления Реддла, Малфой скачком вернулась обратно на уровень прежних переживаний, подстрекаемая тем, что с кондачка Тому нечего было ей предложить.
[indent] - Вергилий проводит тебя в твою комнату, - безжизненным тоном. На непередаваемом внутреннем порыве неистово захотелось поднести руки к лицу, закрывшись ладонями, так сентиментально, но где-то на полпути взмаха, Абраксия прервала саму себя и просто махнула рукой на дверь, жестом в продолжение своих слов. Один из домовиков семейства Малфой, ушастый безобидный малый в хлопковом клетчатом рубище со щелчком материализовался возле двери кабинета, ожидая пока господин изволит выйти, чтобы проводить в отведенные ему покои. Те же самые, в которых Том жил всегда, когда гостил у них, а потому, он, конечно, и сам мог бы найти дорогу, но хозяйское распоряжение уже было озвучено как особый церемониал.
[indent] Окончательно расстроенная Малфой пала в широкое кресло, закрыв бледной ручкой половину лица. Дракклова бабья натура – что у них со слезными железами, почему они так непотребно расхлябаны и плохо поддаются внутреннему контролю? Абраксас резко ударил кулаком по столбу, поднялся и ушел в спальню. Почти до самого вечера, он не показывался из своих покоев.
В Малфой-Мэноре как всегда царит неподвижность. Возвышенная тишина сродни развороченным трупам всех почивших на букву М. Кругом величественная статика. Бронзовые стойки кроватей, замысловатые орнаменты на мебели, гладкие стены, и коллекция острых ножей. Столовая неизменно остается в юго-восточном крыле, здесь проводили свои обеды и ужины несколько поколений Малфоев, здесь же проводили свой ужин Бракс и Гестия перед ее отъездом, но после ссоры, когда сидели напротив избегая смотреть друг на друга, похожие на заблудшие корабли в гавани, пережившей шторм. С тех пор, Абраксас там не трапезничает, приказывая подавать еду ему в кабинет, гостиную, библиотеку или спальню, и тоже самое сделать для гостя.
Вечером, после ужина, переодевшись в черное платье и черные лодочки, как по трауру по своей сущности, Бракс прошел к комнате Тома и постучался.
[indent] - Том? Это я. – К высокому нежному тембру собственного голоса он уже почти привык, точнее, как минимум перестал вздрагивать от первого собственного звучания. Малфой просочилась в комнату, чуть замерла на пороге и затем процокала каблуками вперед, приближаясь к приятелю. – У тебя все в порядке? Скажи, если тебе что-то понадобится, дом и эльфы как всегда в твоем распоряжении.
Леди Малфой присела на край гостевой постели. Потухшие серые глаза скользили по знакомому интерьеру, оттягивая встречу глаза в глаза с другом. Пора, давно пора было отринуть прочь эту скованность и позволить Реддлу помочь ему, ведь в конце–то концов он для этого сюда прибыл, отбросил прочь свои дела, коих, Абраксас не сомневался, было много и все важные в своем коварстве, пожертвовал временем. Значит, пора было что-то предпринять. По крайней мере, попробовать. Малфой сняла туфельки и залезла с ногами на покрывало постели. Села, откинувшись назад на резную спинку, и вытянула вперед торчащие из-под черного атласного подола ноги. Ох уж эти аккуратные миниатюрные женские стопы с маленькими пальчиками.
[indent] - Кажется, ты что-то говорил о легилименции сегодня? – Взмахнула ресницами, поглядев на Наследника. - Думаю, я готов. Посмотри. Может это чем-нибудь поможет.
[NIC]Abraxia Malfoy[/NIC]
[AVA]http://savepic.net/9470116.jpg[/AVA]

Отредактировано Abraxas Malfoy (9 июля, 2017г. 10:48)

[indent] Вид ползающего Темного Лорда по полу уютной комнаты для гостей в нейтральных бежевых тонах был поистине завораживающим в своей неординарности. По крайней мере, Абраксия на пару мгновениев залипла взором в пятящуюся пятую точку и фигуру величайшего темного волшебника, страх и ужас всея магического мира, который ползал на корачках между кусками пергаментов, раскрытых книг, чернильницы и еще чего, что он добыл из своих запасов. Такая увлеченность процессом исследования вдохнула в нее надежду. Он пытается. Он хочет ей помочь, а если Том чего-то хочет – Том добьется.
[indent] Он садится рядом. Смотрит так пытливо и серьезно. И подходит к делу с детективным талантом. Малфой чувствует себя не то свидетелем преступлением, не то как есть пострадавшим, которому предстоит вспоминать и опознавать. Под подозрением все. Теперь он немного нервничает, но успешно пытается давить в себе это женское волнение. Как мужчине ему нечего стесняться. Как Малфой он доверяет Тому, да и вообще уже когда-то спокойно вручал свое сознание ему. Настало время повторить.
Глубокий вдох и выдох. Она прикрывает веки и погружает его в свое сознание. Сегодня оно калейдоскоп. Яркие переливчатые пятна, что мелькают туда-сюда и некоторые можно приблизить, настроить фокус и рассмотреть, когда картинка в пятне станет отчетливой в своей видимости. Например, полутемная небольшая комната, одинокий огарок свечи, не затухающий посредством чар. Матрас съехал в сторону, скомканные, смятые простыни, раскиданные по полу вещи и хаотичность предметов в маленьком пространстве, как будто собака рожала. Он лежал на боку, подперев голову кулаком, а вторую руку запустив в черные кудри грудастой испанки и почти без акцента и без одежды выговаривая на испанском:
[indent] - Мне нравятся твои волосы, твои губы, твоя ебливая манерка, но назовешь меня еще раз «друг» или «миленький» и я тебя ударю. – Абраксас вцепился в волосы крепче, начиная жестко наматывать гриву на кулак, пока куртизанка хныкала под вялое «нет-нет, сеньор». – Женщины везде одинаковы. Их почему-то вечно заботят вещи, которому человеку в голову не приходят. К счастью, их легко обидеть, – с передаваемым физически чувством небрежности продолжил он. Он же, этот тон, передался и в надменный взгляд, тот скользнул на аккуратно покоившуюся на краю пепельницы недокуренную сигарету, один вид которой обещал его изощренному уму, что притушить ее можно и о смуглый пупок этой девицы, если только попробует рискнуть его ослушаться…
[indent] Картинка расплывается, мешается с другими, теряется где-то в бесчисленной череде прочих подобных, пока на ее месте не появляется другая. За ней другая, еще одна, и еще. Постные министерские рожи, терпящие надавливание на свой позвоночник авторитета мистера Малфоя. Друзья и знакомые, лебезящие на каких-то бессмысленных приемах. Где-то там даже затерялся образ двух маленьких мальчуганов, стоящих на лужайке, - блондин грубо забрал себе новенькую метлу модной модели у брюнета, не дав ему покататься первому. У Абраксаса за всю жизнь внезапно много недоброжелателей. С кем-то он потом налаживает связи, кто-то начинает его бояться, другие избегать. Последним пятном появляются знакомые своды Мэнора – холодные, чинные, увитые памятью поколений как плющом, как запахом полыни в гостиной, когда там разжигают камин. Худощавый стан, облаченный в небесно-голубую мантию, мог бы казаться хрупкой статуэткой, если бы тонкие руки в кружевных митенках не сжимали древо палочки так сильно, будто желали переломить его напрочь.
[indent] - Я требую объяснений. – Женский голос полон стали. Кажется, что извечно спокойная невозмутимая Гестия впервые дала волю своему гневу, но волю дозированную, как будто то и дело берет свои чувства под узцы, перерабатывая их внутри себя и направляя во что-то иное.
[indent] - Это сугубо мое личное дело, и я не намерен в том отчитываться! – рявкает Бракс, взмахивая тростью в сторону двери – та с шумным хлопком закрывается, заставляя портреты вздрогнуть. Он всегда был немного на взводе, но придирчивое воспитание и особенные чувства к супруге вынуждали держать при себе хватательный инстинкт, заставляя его выплескивать агрессию в окружающий мир, в то время как Гестия была для него под недостижимым куполом – при всем его паскудном нраве он никогда в жизни не поднимал и не поднимет ее руку. И тем не менее, сейчас он был зол как рассвирепевший по весне дракон.
[indent] - Смею напомнить, что я ношу твою фамилию. И репутацию, которую ты создаешь себе своими фривольными выходками, падает тенью и на меня. Поэтому я бы попросила тебя, Абраксас, почаще прислушиваться к голосу разума, а не инстинктам…всеядного животного.
[indent] Слова воспитательной отповеди подействовали как оплеуха, а воспоминания о том моменте так хорошенько обожгли, что Абраксия, вздрогнула, разом захлапывая ум. Резко вскинула руку к виску и дышала часто, словно только что от своей памяти физически бежала со всех ног, а не сидела ровно на постели.
[indent] - Извини. Ты в порядке?

[NIC]Abraxia Malfoy[/NIC]
[AVA]http://savepic.net/9470116.jpg[/AVA]

Отредактировано Abraxas Malfoy (9 июля, 2017г. 22:23)

[indent] Вместе с легкой головной болью навалилось легкое чувство вины. Не стоило так резко отшвыривать от себя дурные воспоминания, которые зацепили за живое, и не вежливо выпихивать оттуда и Реддла. Теперь как будто дверью голову прищемило. К этому почти так же трудно привыкнуть как к собственной чувствительности и восприимчивости.
[indent] - Голова… - бормочет себе под нос Малфой, пока Реддл всматривался и двигался ближе. - Ерунда, скоро пройдет… наверное. – И продолжал как-то бессмысленно тереть висок, заодно краем сознания припоминая осталось ли обезболивающее зелье и если нет, то надо послать… Мысль обрывается в тот момент, когда ее руку аккуратно, но уверенно берут, отводят и щупают за запястье. Абраксия как-то сразу вся замирает и растерянно смотрит на сцепление рук – мягкий обхват вокруг. Все остальные другие возможные мысли ломаются и исчезают в пропасти, когда он дотрагивается до лба. Малфой глядит прямо перед собой, чутко прислушивается к происходящим действиям и ощущениям и наконец несмело тихо зовет:
[indent] - Том… - как будто хочет дальше что-то сказать, может уточнить, может напомнить, но больше не произносит ничего, впрочем и не мешает ему производить манипуляции. Следом, Реддл касается шеи, той самой ложбинки, где уже участилась в биении жилка. – Том… - вновь пытается что-то промямлить, но осекается, близко рассматривая серьезное сосредоточенное лицо. Каждый его жест такой на удивление уверенный в своей механике, такой… Абраксас испытывает сложные чувства даже чтобы подумать слово «заботливый» в отношении того, как сейчас касается его Реддл, но окончательно ошарашенным оказывается, когда вслед за прикосновением к шее (Абраксии было немного щекотно и хотелось наклонить голову и приподнять плечико, чтоб зажать там чужую руку) Том спокойно накрывает ладонью…ее грудь. Глубокий вдох и выдох. Косится вниз на собственное декольте, не вульгарно низкое, но приемлемое для классического покроя платья, где "холмы Венеры" матовостью кожи видны рельефом и ямкой. Мерлин, неужели она покраснела?
[indent] - Том, это… - что? Странно? Неправильно? Неприлично? Приятно? Моя грудь? Та штука, от которой который день непривычно спать на животе? Малфой посмотрела вниз на его руку, покоившуюся там, и от неожиданности даже не знала, как ей отреагировать. Вроде бы дамы обычно за такое дают звонкие пощечины. Но он вроде как немного не дама, а рядом с ним Реддл, а не абы кто, да и как все еще существующий где-то там истинный Абраксас Малфой даже мог понять его… - …это она сделала? – в конце концов, договаривает женский голос, ссылаясь на финальную увиденную ими сцену ссоры. - Она так наказала меня?
[indent] Заперла проклятием как сказочное чудовище, в замкнутых стенах личного замка, иллюзию свободы которым давал лишь сад, замыленные взору павильоны с павлинами и дорожки окружавшей территории, окна и двери, на самом деле превращавшие все в ловушку, где он, медленно деформировавшееся умом проклятое чудище метался в отчаянии и злобе.
[indent] - Мы сможем снять проклятие без ее участия? – Подносит свою руку к его и накрывает ее сверху, забывая про головную боль и ища поддержки. - Том, я так больше не могу. - Блондинка приподнимает пальчики, накрывая мягкими подушечками его широкие ногти, поглаживает доверительно и доверчиво, переплетает их пальцы рук, разрешая тактильной этой повестью передавать знания больше, чем во всем сказанном, жалобном, выплюнутом и молча проглоченном за всю сюрреалистичную встречу. Она знает, что сейчас он наверняка вновь возьмется за свои справочники, записи и дневники, будет ползать, скрупулезно что-то записывать или задумчиво чесать кончиком пера кончик носа. Абраксия хочет помочь, хочет быть полезной, если в ее силах изменить, раздери ее горгулья, в конце концов, в школе у нее всегда было «превосходно» по чарам.
[indent] В какой-то момент вечера она закрывает за ненужностью глаза. Она почти спит, творит и бредит, наяву впадая в транс, в раз позабыв о заклинаниях и заговорах, о техниках и видах, и не сразу отзывается на какой-то вопрос, отделившись разумом от слуха. Сон тянул ее за все конечности, заставляя устраиваться на мягкости подушки. Светлые пряди неряшливо падают на лицо. Малфой что-то шепчет в ответ на заданный много ранее вопрос, выворачиваясь на бок, и сама не замечает, как мирно засыпает на его постели, прямо в платье, собираясь клубком эмбриона, подтягивая колени к груди и пропуская длинные руки меж бедрами, зажимая, будто сковывая их в предплечьях, чтобы не расползались своевольно, не загребали то темное и жаркое, что окажется рядом.

[NIC]Abraxia Malfoy[/NIC]
[AVA]http://savepic.net/9470116.jpg[/AVA]

[indent] Когда некто рядом поворачивался - кровать чуть подпрыгивала. Вздрагивала матрацем, бледнела одеялом и обнажала ей спину. Спину шершаво холодило, будто причесывало слюнявым широким языком, и Абраксии в дреме чудилось, что это неизвестного ей вида дракон или левиафан, вошедший следом за проклятием, примеривается к ее поеданию. Он съел горы, дороги, небо, павлинов и всех домовиков, а теперь настал ее черед. Когда некто поворачивался, вздыхая чуть более шумно, она тихонько пробиралась, проползала по бесконечной простыни к нему, сонному и теплому, выпрастывала тонкую руку и складка за складкой отнимала обратно бледное инертное одеяло. Пряталась. И не возвращалась на отвоеванную пустоту.
[indent] Жалась, планомерно подкатываясь ему под бок. Под чудный, вылитый из гладкости и теплоты бок, и тогда теряла в ресницах бессмысленно вскрытые, полные сонной мути глаза. Она бы влезла ему на руки, заставила их сомкнуться поперек своего хрупкого, выточенного, чужеродного тела, но засыпала прежде, на половине начатого движения. А потом он опять принимался ворочаться не пробуждаясь, мять щекой и ухом подушку, пододвигая ее плечом к деревянной спинке, нахмурив брови, будто недовольный тем, что она не двигается дальше, в растяжимую бесконечность, жалуясь нижней губой и складкой рта, что сегодня кровать ему мала, узка, и кто-то в ней неустановленно дышит, сопит ему почти в самую шею, а одеяло одно и за него, натянутое парусиной на плечи, приходится биться всерьез. И посреди такой битвы в невесомом кружении под гимн высунутых трогательных пяток и выступающих локтей Абраксия сквозь сон закинула на него ногу, негласно подтверждая, что старые рефлексы никто не отменял даже при новом теле. Так и замерла до утра, давая напитаться своим теплом и запахом.
[indent] Она ведь даже не сразу и вспомнила, с кем и как засыпала этой ночью, не в мгновение поняв, что одинаковый с лица потолок, вовсе не тот, что она привыкла видеть в своей спальне или в личной комнате дома в Барселоне. Что потолок - другой. Стены другие, но вроде знакомые. А потом увидела оставленную на подоконнике стопку книг в черных потрепанных обложках и все вспомнила. И все поняла. И осторожно начала поворачиваться на то самое «теплое и мягкое», куда всю ночь утыкалась носом и щекотала растрепанным светлыми волосами.
[indent] Какая неловкая ситуация.
[indent] Малфой осторожно приподнимает руку и  ногу, отлипает, отползает, пятится назад, спросонья глядя на Тома растерянно и по-женски смущенно. Немного молчит, а потом решает, что надо что-то сказать, чтоб не молчать так по-идиотски.
- Не помню, как уснул вчера, - подтягивая и прижимая к пышной груди одеяло. Внезапно ее лицо меняется от порыва случайной мысли, и она торопливо оглядывает наличие на них одежды, это сейчас кажется самым важным. - Мы… не…? Я… - звучит неразборчиво. Слава Мерлину, она в платье. У Абраксии от сна хрипит голос, и она не сильно старается сказать что-то четко и вслух, этим и пользуется, решая, что так будет лучше. - Кхм. Доброе утро. – Надо срочно сменить тему. О, Дитманн стоит с одурелым видом. Вот на кого можно отвлечься.
- Что ты уставился, лупоглазый, пшёл вон. – Привычным Малфоевским тоном процедила светловолосая бестия и цепко ухватив подушку, как самое ближайшее под рукой, швырнула ее в эльфа. Тот беззвучно растворился в воздухе. Блондинка села на кровати и потрогала свое лицо. Все такое же нежное и гладкое, кажется на щеке маленький след от подушки.
[indent] - Никак не привыкну, что теперь не надо бриться по утрам. - Зевнула Малфой, прикрывая рот не по мужицки кулаком, а ладошкой. - В смысле, надеюсь, что и не привыкну вовсе. – Поспешно добавила, закрыв челюсти и посмотрев на сонного Реддла, кажется, у него и в школе был такой же вид. - Давно ты отрастил усы? Их не было, когда мы виделись в прошлый раз. Тебе идет. – Это какой-то безобидный приятельский треп, попытка замять неловкость, забыть, что Малфой только что по старой привычке того, кто редко спит один, обнимал его и складывал сверху конечности. Женщины, они сами по себе обычно много болтают, а если женщина не совсем женщина и она смущена… Абраксия зачем-то пытается поправить прическу, хотя волосы после сна разметались по плечам, делая ее облик более мягче и домашнее, чем обычно. - На чем мы вчера остановились? – Пытается вернуть разговор по делу, пока барахтается ногами в подоле и одеяле, желая выбраться. - Ты, кажется, упоминал, что есть какой-то ритуал?

[NIC]Abraxia Malfoy[/NIC]
[AVA]http://savepic.net/9470116.jpg[/AVA]

[indent] - Что значит только что проснулся? – Взвилась Абраксия, раздраженно выговаривая в ответ, в этом весь наследственный характер сейчас перевешивал субординацию под давлением женской чувствительности и импульсивности. - Ну конечно, это же не ты из нас в бабу прев... – И замолкает на полуслове, отслеживая выразительный взгляд Реддла вниз туда, где он сейчас подгибал ногу и комкал сверху одеяло. - О, Мерлин...- Серебро женского взгляда из удивленного сошел до осторожно любопытного, приправленного столь огромной долей смущения, что она сдвинула ее с места. Сколь бы искушенным и иногда даже развязным в деликатных вопросах плотского не был Абраксас, Абраксия сейчас сучила ногами, путаясь ими в юбке и пододеяльнике, и спешно выбиралась из постели. Спустив ноги на пол, она соскочила с кровати и быстро засеменила к двери. На полпути остановилась, резко развернулась. Упираясь глазами куда угодно, разглядывая все кроме Реддла, блондинка подхватила свою трость и вихрем унеслась за дверь. Хлопок – и оставила его наедине со своей физиологией.
[indent] Остановилась за дверью. Поднесла ладони к щекам, ощутив их жар. Вот ведь, туфли оставила. А впрочем, драккл с ними. Абраксия босиком дошла до собственным покоев, размышляя о только что произошедшем инциденте со смесью стыда и недоумения. Абраксас глубоко внутри пожимал плечами – подумаешь, обычное дело. В школьные то годы еще и не то в факультетской спальне было, эка невидаль. Утренняя эрекция, она и у Геллерта Гриндевальда была. Это такое дело, что радоваться надо подобным моментам, потому что хуже, когда их нет, тут уж точно значит, что ты стар или больной или…женщина. И эта самая женщина-Малфой сейчас краснела, шикала на свою похабную мужиковатость и спешно топтала полы родового поместья обратно к себе. Там, в ванной комнате ее уже дожидалась ванная полная горячей воды с ароматическими маслами и солью и легкая тоска по былым временам, когда утренние процедуры по примеру Тома затягивались. А если просыпался не один, то тем более…
[indent] Само собой, госпожа Малфой не почтила своим присутствием к завтраку. Она завтракала у себя, а после отвечала на письма. Ее-его отсутствие нарушило часть договоренностей и теперь приходилось выправлять положение хотя посредством почты, дабы знакомые и коллеги не сочли его почившим и не пришли с венками и оркестром под дверь Малфой-Мэнора. Поэтому Малфой сидела за письменным столом в кабинете и выводила всем заботливым и неравнодушным о том, что он все еще болен, но был готов поделиться советами и дать распоряжения. Со вздохом опустив перо в чернильницу, Абраксия расправила складки платья, подхватила из ящика сигаретку, трость и глянцевый номер «Ведьмополитена», найденный у супруги на туалетном столике. Так она устроилась в гостиной, чинно сидя в кресле закинув ногу на ногу и слегка покачивая туфелькой. Блондинка медленно и с удовольствием выпускала из приоткрытых губ дым после каждой затяжки и перелистывала страницы, разглядывая модели модных в этом сезоне фасонов мантий и читая статьи про специальные чары для вечернего макияжа. Услышав шаги и голос Тома, Малфой чуть вздрогнула плечиками и поспешно закрыла журнал.
[indent] - В порядке. – Она быстро свернула в трубочку «Ведьмополитен» и сунула за диванную подушку. - Извини за утреннюю сцену. – Тихо вздохнула и подняла на него взгляд, весьма искренней и раскаивающийся, надо сказать, даже с долей некой светлой зависти к другу как мужчина, но говорила все равно как прекрасный пол. - Быть женщиной иногда… удобно. – Леди Малфой придушила окурок в пепельнице, пару раз взмахнула рукой перед лицом, развеивая легкий сигаретный дымок и сложила руки на коленях, сегодня уже не разведенных широко в угоду прежних привычек Бракса, а по новому – вместе коленка к коленке или друг на друге. И волосы, кокетка такая, расчесала и по совету Реддла распустила волнами по плечам. - Хорошо, я напишу. Буду надеяться, она простит меня. А что на счёт других действий? Понадобятся какие-то зелья или артефакты? Нужно что-то заказать?

[NIC]Abraxia Malfoy[/NIC]
[AVA]http://savepic.net/9470116.jpg[/AVA]

Отредактировано Abraxas Malfoy (16 июля, 2017г. 19:07)