[indent] Итак, что мы имеем?
[indent] Вивьен - обаятельная, очаровательная, самовлюбленная французская журналистка с большими амбициями. Том - самодовольный, привлекательный, уверенный в своем могуществе, загадочный субъект с Туманного Альбиона. Она тайно прокралась в его жилище в поиске информации, а он застукал её с поличным и предлагал весьма сомнительное, но не менее интригующее занятие. Они сидели напротив друг друга. Между ними столик с печеньками. Он в кресле ухмылялся, она на диване подражала ему, портя свои прекрасные губы кривой усмешкой. Никто друг друга не воспринимал всерьез, взгляды скрестились. Казалось бы, все шло прекрасно, переговоры в самом разгаре до того момента, когда Том принялся ставить на место блондинку. Он не желал ей давать того, чего Моро просила.
[indent] Кто ты такой, чтобы мне указывать? Знай и ты свое место! Всего лишь на одну долю секунды мелькнуло недовольство, омрачившее прекрасное личико француженки, но затем, она словно смирилась, расслабилась и расплылась в слащавой улыбке. Принцесса не довольна поведением дракона, принцесса немного покапризничала, проявив недовольство, но затем полезла в карман и достала красную помаду с зеркальцем.
[indent] - Не против?
[indent] Ей вдруг очень сильно захотелось накрасить губы, принять так сказать боевой раскрас. В магии всегда соблюдается баланс, а на каждое действие имеется противодействие. Возвращаясь к безделушкам Моро, которые она предпочитала носить при себе постоянно в качестве подстраховки, которые могли отсрочить дату смерти, отвлечь, предоставить момент для маневра, помада не являлась исключением. В её голову уже забирался однажды легилимент, не такой искусный как Том и весьма ощутимый, поэтому она приняла меры. Приобрела подходящий артефакт для таких случаев, как бы не был хорош Реддл, но имеются вещи, которые способны его затормозить. Самой Вивьен не под силу тягаться с легилиментом, но её маленькие уловки, штучки и хитрости обязательно ей помогут. Она поставит его на свое место и заставит считаться или пропадет. Девица принялась красить губы красным, яркий, сочный цвет. Артефакт ставил барьер на сознание Вивьен, создавая иллюзию желания, словно она полностью увлечена субъектом напротив. Оно определенно отвлекало и не давало концентрироваться, но Моро прекрасно понимала, что её быстро рассекретят, если она не станет ничего далее предпринимать. По этой причине, Вивьен с легкостью протягивает руку Тому, соглашение между ними должна скрепить магия, оно будто бы со всем согласна.
[indent] - Верно, я практикую Темную магию. Давай, удиви меня.
[indent] Хитро заявляет девица и он принимается за дело. Проделывает всякие манипуляции, надрезает ей палец, отчего Вивьен жмурится и прикусывает губу. Не сказать, что очень больно, но она же девушка, ей можно наглядно пострадать. Когда все заканчивается, он протягивает ей снадобье, чтобы выпить. Слишком высокую цену желает, смерть более привлекательна на фоне потери "красоты". Пора действовать. Француженка берет снадобье, сладко улыбаясь и поднося к губам, а затем резко выплескивая жидкость прямо в лицо англичанину.
[indent] - Никто, слышишь? Никто не смеет отнимать мою молодость и красоту! Я не заплачу такую цену!
[indent] Прошипела Моро с злобой и раздражением. Она вскочила, казалось её волосы выбились из прически и были похожи на множество змеек. Она покажет ему, что с ней шутки плохи, не на ту напал. Наставив на него свою волшебную палочку и вздернув носик, изрекая:
[indent] - Экспеллиармус!

Отредактировано Vivien Moreau (4 июня, 2017г. 12:55)

[indent] Оказывается Том сильный маг и своего рода предусмотрительный. Не сказать, что Вивьен его недооценивала, скорее не воспринимала серьезно, уверенная в своих силах, что с любым способна совладать. Она обязательно найдет выход, хоть через окно, но вторгнувшись в чужие владения без разрешения, поспешно уходить не желала. Не сейчас. Вивьен задержится, опасно балансируя на грани, играя возможно в смертельную игру. Светловолосая решила, что Реддл не дойдет до крайности, чтобы её убивать. Он ведь не сумасшедший, да? Зачем ему труп, над которым придется извращаться, чтобы хорошенько спрятать? Всем память не подчистишь, что этой девушки вовсе не существовало на земле. О ней знают, её будут искать. Да, Моро была практически уверена, что её жизнь в безопасности. Не удалось забрать у Тома палочку, теперь в неё полетело какое-то шипучее вещество, создавая ей помехи для передвижений. Эффект видимо не долгий, но гадость редкостная. Откуда он набрал всей этой мерзости? Вивьен вновь издала какой-то звук, больше напоминающий шипение в унисон пузырившемуся порошку. Этого хватило, чтобы немного отвлечь девицу, а далее в неё летел залп заклинаний.
[indent] Водяной тебя засоси! Чтоб ты облысел в двадцать пять лет и покрылся чешуей! Не озвученное вслух, но так отчетливо читающееся на лице Моро, которая с нарушенной координацией, ориентацией в пространстве, прочими неприятностями в одежде и на коже, ухватилась за диван, а потом удачно или можно сказать благополучно кувыркнулась за него, накрывшись им же. Шипучее вещество прямо-таки спасло. Девица между делом, наложила щитовые чары, которые по всей видимости особо не спасут, захоти Том использовать что-то более кардинальное и мощное, но от всяких пакостей уберегут. Только Реддл на них возможно не очень настроен, брошенное им последнее заклятие угождает в зеркальце, которое француженка предусмотрительно выставила, подняв руку вверх из-за дивана и совсем не похожее на белый флаг. Да-да, оно в отличии от помады, осталось у нее в ладошке и весьма полезно, поглощая заклинания, но чем мощнее магия, попавшая в него, тем сильнее вероятность, что она вернется обратно к своему хозяину, ударяя его с двойной силой. Блондинка решает использовать диванчик, как свою личную баррикаду, обстреливая врага из-за укрытия. Первым делом, она лихорадочно срывает с себя ненавистное с остатками шипучего вещества пальто, левитировав его в своего обидчика, отвлекающий маневр. Затем Экспульсо, но не в самого Реддла, а его драгоценные чемоданные склянки. Пусть они все взорвутся к потникам великана! Она подпортит его эксперименты и ценные вещества! Так ему и надо, пусть кипит от злобы и может быть она его разорвет на кусочки! Посмотрим, насколько дороги ему его вещества, неизвестно откуда добытые.
[indent] - Потеряешь тут только ты. Ха-ха-ха...
[indent] Твердо и звонко разносится её злорадный голос по всей комнате, словно отскакивая от стен, превращаясь в истеричный хохот. Отступать? Не за что! Даже корчась в предсмертных конвульсиях, Моро сделает какую-нибудь гадость, подлянку. Не в её характере мириться с участью своею, слишком большой путь она прошла, выбиваясь из грязи, в которое её загнало детство. Таким "детям с улицы" обычно, пальцы перед лицом лучше вообще не показывать, иначе есть вероятность остаться без них. Кусать, жалить, брыкаться, все это в духе Вивьен, она та еще змеюка, особенно, когда её задели. Много шума из ничего, сплошной геморрой и неприятности обеспечены её обидчику.
[indent] - У тебя ещё есть время согласится на мои условия! Пока я не ушла.

[indent] Этот мир так хорош за секунду до взрыва.
[indent] Что она наделала? Разгромила половину дома, не без помощи мистера "сверх самоуверенность". И теперь она мертвее всех мертвых. Все произошло слишком быстро, пока француженка говорила, Том направил в её сторону всю эту дрянь, которая выплеснулась наружу из его колбочек в чемодане, благодаря усилиям Моро. Едкие запахи, а некоторые вовсе трудно ощутить, но они не менее опасны. Чуяла светловласая, что это её добьет, а Реддл совсем не сговорчив, самое время убираться подальше, поэтому заранее приготовилась раствориться в воздухе. Вспышка аппарации одновременно с огненным взрывом, обжигающим, задевшим её полностью, но магия сработала. На какие-то полминуты или немного больше, тело француженки потерялось в пространстве, она четко не успела сформулировать мысленно куда собиралась приземлиться, изначально в сторону лоджии на свежий воздух, но в момент взрывной волны, подумала о Томе, что он наверняка спасется. Журналистка пропала со всех радаров. Сколько прошло времени неизвестно, но именно в тот момент, когда англичанин принялся разглядывать окружающую его обстановку, к ногам свалилось обгоревшее тело Моро и вроде бы оно ещё даже дышало, умирая. Волосы обуглились, как впрочем и одежда. Не чувствуя боли, не понимая, что происходит и что собственно случилось, уже эти жизненные аспекты не волновали, по инерции, тянет к нему руку. 
[indent] - Преервется твоой роод, все заа-буу-дут тее... П-прооо-клинаю... Ппп-рооо-клинаю... Ппрооо..клинаю.. - зловеще шепчет, но на последних словах, словно откуда не возьмись у неё появляется энергия и она их с грохотом, плевками, выхаркивает наружу, испуская дух. На какой-то миг все стихло. Амбиции привели француженку в тупик. Адьё.
Rest in peace, сломанный компромисс
С невыносимым "я" и легкостью бытия.
Rest in peace, это такой сюрприз
Будто никто не знал,
Будто никто не знал.
(с) Слот
[indent] Спите спокойно, мадемуазель. Вы сделали всё, что смогли и даже больше. Хоронили в закрытом гробу, поспособствовала редакция. Что осталось от неё? Всплеск энергии, взрыв, яркая вспышка, мгновенье. Она так мечтала зафиксировать свое имя в вечности, но оно лишь высечено на могильной плите. Имя оставшееся во вчерашнем дне, завтра забытое навсегда. Она была и её не стало, наполняя собой пустоту. Там на книжной полке, где-то в её опустевшей квартире, улыбается красивая девушка, пусть останется такой навсегда. Больше она никому не нужна. Бессмысленность бытия. Непонятно зачем и для чего жила.
По инерции в облаке света, неживые маршируют тела.
Впереди у меня осталась, безграничная пустота.

Отредактировано Vivien Moreau (21 июня, 2017г. 13:06)

[indent] Этот мир сошел с ума. Все... Все не правильно. Так не должно было быть. Так не может быть. Кристоф не находил себе места с того самого рокового чаепития, словно предвкушая беду, но бессильно надеялся, что он просто боится Тома, что он понимает свою ошибку и боится очередного воспитательного урока англичанина. Картье делал вид и убеждал себя, что его мучает молчание Тома, полное игнорирование его. От того он такой нервный и слишком бледный, это все только от предвкушения неминуемой боли, которая последует от Тома. Заслуженной боли. И по итогу, все было так, как думал Кристоф, если не вдаваться в детали, но именно в мелочах, в некоторых нюансах оказалась вся суть. В нюансах, на которые Кристоф упорно закрывал несколько долгих дней, пока не случилось непоправимое и продолжать смотреть на мир сквозь стало невозможным. Картье пришлось признаться себе, что все то время он боялся не за себя. Он боялся за Вивьен. За свою очаровательную, всегда веселую и жизнерадостную Вивьен, которая сделала глупость.
[indent] Кристоф не знал и не хотел знать подробностей расследования. Он был подавлен и опустошен. К тому же события стали сменяться с бешеной скоростью: сначала смерть Вивьен в доме Тома, потом про шествие с обскуром в Германии. С тем самым мальчиком, которого несколько дней Картье нянчил. У юноши что-то перевернулась внутри, будто сместился ракурс под которым Кристоф наблюдал за этим миром, когда он воспаленным взглядом уставился на колдографию мертвого тела ребенка, опубликованного в местной газете. Сколько смертей. Сколько смертей дорогих для него людей. И во всех них виноват только один человек. Кристоф сглатывает, встает из-за стола и поднимается в свою комнату, чтобы провести там в бессмысленном самобичевании несколько дней, наплевав на семью и работу. Его мир перевернулся. Его мир никто не станет прежним. В его мире осталась только одна фигурам, которая хоть что-то значила для француза - фигура Тома Реддла.
[indent] Как он посмел сюда явиться?! Картье не понимал, злился, но не мог игнорировать присутствие Тома на похоронах Вивьен. Злился француз в первую очередь на себя. Он думал, что, когда увидит Тома, он захочет мести, сможет бросить хоть и безнадежный, но вызовов, но нет, сейчас, глядя на англичанина, Кристоф понимал, что боится его. Понимал, что не чувствует по отношению к Тому ничего кроме смирения. Они связаны. Или точнее Картье крепко привязан к Реддлу. Чем? Страхом, болью, признание? Пониманием без всяких слов их ролей в совместном общении? Или правилами игры, которые однажды уже принял Кристоф и от которых не решался отступить? Бессмысленные рассуждения. Важен лишь факт: они оба стоят у могилы девушки, один из них ее любил, а другой убил. Зачем? Не важно. Кристоф знает, что по-настоящему в этой смерти виноват лишь он.
[indent] Когда они остались вдвоем, Том наконец говорит, но его речь словно направлена в воздух. Словно произнося еще одну поминальную речь. Кристоф от напряжения сживает кулаки. Он не знает, что ответить. Не может вымолвить не слова. Глубокий вдох, Картье оборачивается к англичанину. Выдох.
[indent] - Зачем, Том?- голос Кристофа неровный, взволнованный. Взгляд отчаявшийся, потерянный, усталый. Юноша не знает, о чем спрашивает: об убийстве Вивьен, о мальчике, о его приходе на похороны. Не знает, что хочет услышать в ответ. Хочет только нарушать тягостно долгое молчание меж ними.

[indent] Кристоф опускает взгляд вниз. Не на могилу, просто на землю, куда-то себе под ноги. Он не может смотреть на Тома, он не очень хочет слушать его речи. Он хочет уйти. Спрятаться так, чтобы все проблемы и все потрясения последних дней остались где-то далеко, словно бы происходили совершенно не с ним. Но Картье знает, что не сможет сделать и шага прочь от этого места, если ему не позволит Том. Знает, но не понимает себя. Боится Реддла и себя, со своей больной привязанностью к сильному волшебнику, от которого сейчас можно ожидать чего угодно. Юноша уже неплохо знал своего «друга», мог услышать в его твердом голосе нотки жестокости и злости. Кристоф уже не интуитивно чувствовал, что Том недоволен, а знал это наверняка, знал насколько сильно, ощущал это раздражение, исходящее от англичанина, и понимая на что тот способен, боялся Реддла. Но это был не тот страх, который называют бездумным и животным, когда от отчаяния и неизбежности человек может совершить безрассудный и глупый поступок. Этот страх был осознанный, взращенный в французе, и этот страх диктовал юноше сейчас «правильное поведение». Не бежать, не прятаться, не умолять. А стоять и жать решения на его счет. Отвечать на вопросы и не поднимать взгляда, ведь он виноват. Злость Тома справедлива и закономерна. Это Кристоф привел Вивьен к нему в дом, это из-за Картье погибла светловолосая девушка, это из-за француза Тому пришлось скомпрометировать себя и держать ответ перед аврорами. Юноша понимает. Ему страшно. Больно от потери любимой. От потери того уютного «розового» мира, в котором он жил почти двадцать пять лет.
[indent] - Я не хотел отменять встречу, которую мы запланировали тогда,- себе под нос пробубнил Кристоф, не поднимая взгляда. Что-то в нем окончательно сломалось. Он чувствовал себя не просто грустно, он был не просто виноват, он не только мучался, раздирающими его эмоциями. Ему было больно от одного этого разговора, только от нахождения рядом с англичанином, который одним своим видом говорил Картье еще раз, что француз сам убил свою подружку. Своей глупостью и наивностью. Его столько раз предупреждали, столько раз учили. А он никак не мог понять. И вот произошла трагедия. Даже две. Еще тот мальчик. Совсем ребенок. Кристоф никогда не сможет понять, как Том смог был настолько безжалостным, но запомнит это навсегда. Запомнит и примет к сведению настолько, что у него не хватит духа, чтобы смолчать даже на формальные вопросы англичанина.
[indent] - Нет, я не хочу, - голос звучит с надрывом. Слышно и видно, что юноша еле держится. Он не знает, что именно Том хочет рассказать о его возлюбленной, но уже по тону и словам англичанина ясно, что это будет какая-то очередная гадость, которая называется «болезненная правда». Нет, для Картье тогда лучше сладкая ложь, но его мнение Реддла не интересует. И Кристоф делает глубокий вздох, отступает на шаг назад и еще не полностью, не смело, но поднимает взгляд к Реддлу. Глаза француза полны боли, страха и отчаяния. Но в них читается что-то еще. Что-то новое – смирение. Вот что «сломалось».
[indent] - Но я слушаю Вас, если я должен,- у Картье дрожит голос, внутри юношу всего трясет. Он боится Тома, боится так близко к нему стоять и боится его слов. Но он не может и не хочет сделать хоть что-то, чтобы избежать сегодня этого разговора и новой боли от него. Наверное, так и должно быть. Как и обращаться к Тому на «Вы» правильно. Том сильный. Беспринципный. Целеустремленный. Картье не сможет с ним сравниться. Юноша слаб и наивен, к тому же подвержен чувствам, которые уже погубили очаровательную мадмуазель Моро.

[indent] Картье никогда особо не был способен к сопротивлению. Слабый физически, слабый морально, он легко проникался и увлекался чужой силой, вполне довольствуясь возможностью стоять рядом и наблюдать. Сейчас же, в эти минуты, будучи раздавленным, уничтоженным морально Кристоф просто не мог помыслить об иной модели поведения, чем согласие и молчаливое следование туда, куда ему укажут. Особенно куда ему укажет Том. Единственное, в чем сейчас юноша мог дать себе трезвый отчет, так это в том, что никогда, и особенно сейчас, не сможет что-то сделать или сказать вопреки Реддлу. Эффект как от заклинания Империо, только Картье не снимает с себя ответственность за свою слабость и глупость, и каждый раз возражения приходится в себе подавлять, ломая себя. Реддл говорит ужасные вещи, не справедливые, абсолютно ложные вещи о Вивьен, Кристоф не верит ни единому слову англичанина, все списывает на пелену злости перед глазами Реддла, но молчит. Соглашается, переступая через себя, отрекаясь от своих чувств и предавая свою возлюбленную, чьей причиной гибели он стал.
[indent] - Мне очень жаль,- обо всем жаль. О проблемах Тома, о гибели мальчика, о своем страхе, который сейчас не дает Кристофу сказать ничего большего. Картье боится даже посмотреть на Реддла. Он знает, что Реддл злиться и не хочет в этом лишний раз убеждаться. Он знает, что виноват, и виноват не единожды. Кристоф ненавидит себя за это молчание. Вивьен не была "грязной волшебницей", не была "мерзким ужом". Она была милой, очаровательной и искренной. Она, наверняка, испытывала чувства к французу не меньшее, чем испытывал Кристоф к ней. И Картье совершенно не интересно, как и почему, она оказалась в тот роковой день наедине с Томом Реддлом. Он уверен, что Вивьен не стала бы ни за кем следить. Юноша знает, что Вивьен точно не заслуживала смерти. Только не она, скорее уд его надо было убить за то внезапное чаепитие и глупость. Он очень глуп, или был таковым, потому что сейчас у Кристофа хватает разума не возражать Реддлу.
[indent] - Я очень благодарен Вам,- тихо раздается в ответ на последнюю реплику Тома. Это даже не ложь. Кристоф и правда свободен от каких-то своих иллюзий насчет англичанина. Теперь он даже в мыслях не сможет назвать Тома другом. Кто угодно, но не друг. Теперь даже в мыслях Кристоф не сможет подумать о Реддле "ты". Слишком силен. Слишком жесток. За ним хочется идти, но при этом каждый шаг будет отдаваться болью, как в сказке про русалочку. Она тоже была наивна, летала в облаках, и больно упала. Очень жаль, что для падения Кристофа нужен был другой человек. Смерти Вивьен юноша себе никогда не простит, но отречься от Тома он не сможет. Как и возмутиться. Как и уйти. Ситуация, в которой находился юноша, не стала проще или понятнее, Кристоф просто смог ее принять. Принять в том единственном виде, который приемлет для Тома Реддла.

[indent] При всём желании и стремлении правильно почувствовать ситуацию, при всей ясности осознания истинного лица англичанина, которое Кристоф способен разглядеть без романтической маски, при всём своем страхе перед этим человеком, Картье не мог так быстро отказаться от "себя прошлого". Не мог признать свою возлюбленную меркантильной, поверить, что она не испытывала к нему никаких чувств, а только искала выгоду, на что Реддл намекал еще в день чаепития. Принять, что Вивьен сама от части виновата в своей смерти, что она решила "узнать по лучше" Тома, что влезла в одну из тайн англичанина, к которым никогда бы не притронулся Кристоф, понимая, на что может быть способен его "друг". Картье только встал на путь поиска себя, только осознал необходимость бороться с жизнью, а не плыть по течению, наслаждаясь каждым днем, как делал более двадцати лет до сегодняшнего дня. Он понимает, что ему необходимо меняться, но не так быстро, не так резко, не так кардинально. Он еще не готов. Или к этому нельзя быт готовым? Как нельзя приготовиться к смерти близкого человека или поточному заклинанию, которое пронзает тело нестерпимой болью, заставляя жертву кричать или скулить, потому что иногда сил не хватает, чтобы умолять прекратить.
[indent] Кристоф мог бы ожидать подобного от Тома. Он и ждал, с того самого чаепития, ждал, когда Реддл сорвется на нем. Знал, что виноват. Что Вивьен и проблемы, которые начались у Тома после ее смерти, только больше разозлят англичанина. Кристоф знал, что, наверное, боль будет справедливой, ведь он ошибся, позволил себе забыться, а Реддл ошибок не прощал. Просто забылся. Опять. Слишком сосредоточился на себе, на своей скорби, на своей потери, и совсем забыл о вещах более насущных, закономерных и очевидных. Более приземленных, чем его душевные страдания. Поэтому боль от заклинания Тома настигла его неожиданно. Ноги юноши подкосились, из груди вырвался крик, который француз уже через несколько секунд, когда подоспело осознание ситуации, начал стараться подавить, стискивая зубы. Очень быстро единственным, что ощущал Кристоф стала боль, которая наполняла все тело, заставляла руки дрожать и впиваться ногтями в землю. Она заставляла кусать губы до крови, лишь бы не кричать слишком громко. Но жаль, что боль от пыточного еще пока не застила глаза и не затуманило сознание. Кристоф все еще видел табличку с именем своей возлюбленной, понимал, где он находится. Понимал, кто и за что применил к нему это заклинание. И к физической боли прибавлялась боль эмоциональная. Поэтому слезы юноша уже не сдерживал, а крики и всхлипы становились громче.