Magic Europe: Sommes-nous libres? |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Magic Europe: Sommes-nous libres? » ИГРОВОЙ АРХИВ » Спустя десятки писем [18.02.1952]
СПУСТЯ ДЕСЯТКИ ПИСЕМ ▼ |
• Место, время: Таверна «Язва Водолазника», Ла-Рошель, 18.02.1952 [indent] Мы не виделись давно, а между тем столько всего произошло. Каждому есть, что рассказать и чем поделиться в живую. Неизменны остались лишь вера и презрение. |
Уверенной походкой, руки по карманам. Одет с иголочки, но от него не несет лоском, скорее строгостью и хорошим вкусом. Он направлялся к таверне с едким названием для желудка "Язва Водолазника". Отнюдь не собираясь там приятно подкрепиться, а скорее встретить старого друга из Англии. Где бы они еще встретились как не в Европе, а точнее Франции, в злачном местечке Ла-Рошель. Лестрейндж не любил французов, считая их отъявленными трусами, стремящихся наделать шум из ничего и ретироваться в самый ответственный момент. Он не умел любоваться красотой, поэтому Франция ничем его не прельщала и не подкупала, в отличии от Испании, которая ему приносила выгоду. В Мадриде мужчина обзавелся рестораном, который приносил свои плоды. Однако Францию нельзя исключать из своего списка поставщика клиентской базы, она одна из ведущих стран Европы, интересные кадры скрываются в этой стране.
Роуланд решил лично удостовериться, что все идет по плану и порт-ключи у связного рабочие, и сам связной на месте. Через неделю намечается очередное грандиозное шоу в клубе уже не первое в своем роде, поэтому все должно быть идеально сработано, никаких осечек. Утечка информации практически равна нулю, этот маг тщательно следил за столь щепетильным делом, лично все контролируя. Лестрейндж не любивший планы, признал, что иногда без них не обойтись, а если они срываются, впрочем, никакого "если". Тратить свое время в пустую он давно уже перестал, с того момента, когда перешагнул порог из Министерства в мир, открывший перед ним невероятные возможности. Даже встречу с Томом, он совместил со своими делами, сначала решив их полностью, а затем отправившись в таверну. Он не опаздывал. Оказавшись внутри, в его ноздри попал резкий аромат сладких женских духов, смешивавшихся со спиртным и дымом самых разных запахов, некоторые даже слишком экстравагантны. Определить, чем собственно воняло в этой таверне, не решился бы даже самый искушенный волшебник, приз ему точно не достался бы. Пройдя за барную стойку, Лестрейндж потребовал огненный виски, осушив залпом и надеясь, что Том появится до того момента, как он тут напьется. Все дела в Ла-Рошель улажены, можно отдохнуть и расслабиться.
Впрочем, всегда легко использовать заклинание трезвости, этим волшебники и отличаются от маггловских выродков. 
Магглы слабые и не достойны существовать на земле, ходить по ней, дышать воздухом, отнимая у магов, истинных хозяевах мира. Лестрейндж считал их бесполезными, а всё, что бесполезно не имеет право на жизнь. Однако их легко превратить в развлечение, у Роуланда это удачно получалось с магглорожденными и иже с ними. Удивительно, но каждую вещь на земле можно сделать полезной, если захотеть. Волшебник знал в этом толк, сделав заказ еще на пару стаканов. Он прислушивался к музыке, которая служила данной таверне атрибутом весьма уместным. Не громкая, она не заглушала голоса, но создавала фон. Народу не много, но еще не вечер, подтягиваются не торопясь. Лестрейндж даже не задумывался, изменился ли Реддл, колдографии друг другу они не высылали, ограничиваясь скупой перепиской и рассказами Нотта. Не виделись они уже приличное время.
[indent] Поддерживать связь с Лестрейнджем было... Правильно. Он стал тем, кто нисколько не сомневался в Томе. Тем, кто, поверив однажды по-настоящему, не нуждался более ни в лишних вопросах, ни в намёках. Он не уточнял и не противился, а брал и делал. Ему, в отличие от Малфоя или Нотта, своя шкура была важна и бесконечно ценна, однако те идеи, которые когда-то не стеснялся озвучить Реддл, были ещё более ценными. Смысл жизни в мире, в котором приходится соглашаться, носить неестественные маски и признавать то, что является недоразумением и мусором, принятым когда-то трусливыми волшебниками? Роуланд был готов бороться и сражаться, не слишком задумываясь и не слишком боясь. Потому что в этом и имелся смысл. В этом, помимо крови, и состояла его личная ценность. Причина, по которой с Лестрейнджем стоило не разрывать связи с концами после отбытия в Европу, поддерживая скупую, но идейно-фривольную переписку. Этому волшебнику Наследник Слизерина доверял настолько, насколько можно было отнести к человеку его состояния и душевного устройства. Этот волшебник ему пригодится. Этот волшебник должен присутствовать в новом дивном мире. Этот волшебник воспитает правильных потомков. А Том возглавит это самое будущее, станет им. Навсегда. Доведёт тех, кто осознаёт ценность.
[indent] Роуланд не стал первым человеком, с которым встретился Том после своего временного прибытия во Францию. Первым стал Нотт, что объяснялось тем, что волшебники неплохо сблизились на последние годы — Реддл круто повлиял на карьеру Маркуса, направив его в нужном направлении. Кроме того, чисто научный интерес и желание похвастаться — только Нотт мог полноценно воспринять факт наличия обскура в распоряжении Реддла. Лестрейндж не был способен сделать это аналогичным образом, но что вышло бы у него даже лучше, так это оценить планы Наследника на этого самого обскура. Они не научные, что важно Маркусу, а практические, что важно Роуланду. Но это всё потом. У них накопилось достаточно много тем для обсуждения. В конце-то концов, пока Том искал бессмертие и силу, его приятель занимался другими вещами. К примеру, на одного Лестрейнджа, доблестного и правильного волшебника, в мире стало больше. Реддл в своё время поздравил с этим событием Роуланда, но вспоминал о нём довольно часто с некоторым подобием удовлетворения. Лестрейндж делал всё правильно.
[indent] Том пришёл ровно в назначенное время. Роуланд уже был на месте, даже успел, кажется, что-то заказать. Не узнать его было трудно, хоть волшебник и возмужал, на первый взгляд. Ни Реддл, ни Лестрейндж более не являлись школьниками, а опыт накладывал своё. На Роуланда — семейная жизнь, бизнес, Тёмные Искусства и комфорт. На Тома — Тёмные Искусства, природная привлекательность, которую пока не вытравили даже крестражи, эти сами крестражи, путешествия и Тёмные Искусства. Лестрейндж привык к цивилизации, из которой иногда можно выпадать, а Реддл отвык от цивилизации, иногда в неё впадая. Вот то, что он мог было сказать по первым ощущениям.
[indent] — Ты явился раньше, — раздался голос рядом с волшебником, когда подле него устроился знакомый Наследник Слизерина из прошлого. Ещё более бледный, ещё более морозный и таинственный, но всё такой же пунктуальный и спокойный. Бездонные чёрные глаза косятся на давнего приятеля, а голова вполовину оборачивается к нему же. — Здравствуй, Роуланд.
Вид Лестрейнджа говорил о практичности и о том, что этот волшебник ценит своё время. Не даром над карманом жилета свисала золотая цепочка с часами, которые безмятежно покоились в этом самом кармане. Часы вполне рабочие, но служат также артефактом, подобны компасу, позволяющему ориентироваться на местности, они могут перенести туда, где недавно бывал, достаточно поставить стрелки в правильном положении, если местность не под охранной магией, иначе ничего не выйдет. Лестрейндж любитель скупать полезные артефакты, которые в быту пригодятся и без дела валяться не станут. Желательно, чтобы эти вещицы были многофункциональны.
Отнюдь в школьные годы этот волшебник оставлял впечатления разгильдяя и бездельника, но виной тому не он сам, а место, где пришлось обитать целых семь лет. Хогвартс не нравился ему изначально, причин масса и Роуланд вполне их мог озвучить, самая главная - утрата ценностей чистокровного общества. Впрочем, Хогвартс тоже не виноват, мир необходимо переделать. Том Реддл - невероятно талантливый волшебник, обладающий выдающимися магическими способностями, которые отметит каждый, общающийся с ним. Он способен разрушить и заново отстроить, отстроить мир для избранных. Мир - который представляет Лестрейндж, который станет точкой отсчета новой эпохи, где правит волшебное сообщество. Слабым нет места в новой главе истории. Вытащив часы и взглянув на циферблат, Лестрейндж отметил, что время пришло. Нет, пока еще не для нового мира, а для назначенной встречи. Том появился как и подобает ровно по часам, идеально точен, Роуланд не сомневался, хмыкнув своим мыслям. Значит, ко времени заказал два стакана.
— Дела уладил раньше, чем предполагал, но время я зря не терял, - Роуланд пододвигает один стакан с огневиски, появившемуся другу, — Выпьешь со мной за встречу, Том? Когда-нибудь похвастаюсь, что пил с самым великим и могущественным волшебником двадцатого столетия, - молодой мужчина улыбнулся уголками губ, поворачиваясь в полуоборота к Реддлу, поднимая свой стакан. Задавал ли он вопрос? Нет, скорее утверждал, Том ведь не откажет осушить пару стаканчиков со старым другом? И нет, он не посмел бы над Реддлом потешаться, он вполне был уверен во всем, что говорит. Он знал, что Том будет великим и могущественным, если не умрет раньше времени, но такой волшебник не может просто так умереть. Это станет великой трагедией. Лестрейндж не капли, ни обладал даром прорицания (если вспомнить, там был жирный тролль, который чудом исправился в самый последний момент), но он готов сделать ставку на Тома ценностью в свою жизнь, если потребуется. Даже может не на самого Тома, а на идеологию, но у этой идеологии уже есть лидер. Сам Лестрейндж прекрасный бизнесмен с хорошей хваткой, но лидером масштабного движения ему никогда не быть, он одиночка. Однако Реддл совсем другое, ему дано объединять, у него есть харизма и способности, это Роуланд отметил в школьные годы.
— Ты всё ещё в поисках или уже нашел искомое? - поинтересовался волшебник, осушив стакан до половины, не так быстро, удовольствие необходимо растягивать. Роуланд знал толк не только во времени, но и удовольствиях. Он отметил, что Том ещё более бледнее прежнего, но полон молодости внешне, которая не успела отцвести. Занятия Тёмными Искусствами сказывались, они на всех сказывались.
Отредактировано Rowland Lestrange (2 мая, 2017г. 23:26)
[indent] Они не виделись так давно, но времени словно бы прошло совсем немного. Каждый из них внешне изменился, окончательно сформировался как личность, приобрёл опыт, нашёл своё дело; создал семью или решил, что она совсем и точно не входит в жизненные планы. Стали хитрее, сильнее, наглее. Но на деле едва ли изменились по сути. Том Реддл оставался Наследником Салазара Слизерина, а Роуланд Лестрейндж продолжал быть тем, кто желал увидеть новый, правильный мир, был готов отдать за это даже собственную жизнь и следовал за Наследником, способным, казалось бы, гарантировать его наступление. Только Том пока не спешил повторять путь Гриндевальда, а Роуланд не спешил бросаться в бой, подталкивая приятеля к смене режима. Точно также, как и раньше. Каждый из них до сих пор имел, чем заняться и что отыскать, прежде чем предпринимать шаги, последствия которых и не отмотать, и не изменить.
[indent] На алкоголь британец смотрит без особого энтузиазма и, признаться, желанием его выпивать также не горит. Он в целом не симпатизировал спиртному ни в прошлом, ни в настоящем, считая данный вид напитков весьма пагубным. И дело не в том, что «всегда можно отрезветь благодаря магии, оно и отличает нас от грязных магглов». В каком-то смысле Реддл не просто консервативен, а радикально ультра-нео-консервативен, что пока ещё не несло в себе ни перекосов, ни наглядной демонстрации, ни воистину страшной агрессии по отношению к любому проявлению отличных от его искривлённых взглядов. Том продолжал во многом подстраиваться под мир подобно хамелеону и делать вид, что не замечает многих его элементов. До тех самых пор, пока у него есть промежуточная цель, отличная от нового мира. Ведь и новый мир, сколько бы правильным он не был, не имел никакого смысла без бессмертия. Это всё с одной стороны. С другой же он знал Роуланда. Помнил его тягу к удовольствию, неугомонный и страстный во многих смыслах характер. Не забыл и про те позитивные изменения, что произошло за последние годы — чистой крови стало больше. Потенциально правильных волшебников, достойных жить в новом мире. Хотя бы за это можно было закрыть глаза на огненный виски и в самом деле пропустить стакан. Просо потому, что Лестрейндж остался прежним. Правильным. К тому же, поддерживать с ним хорошие отношения по-прежнему нужно было «как-то». Простой и примитивный способ сейчас стоял перед ним, уже налитый и готовый к употреблению.
[indent] — Не только двадцатого, Роуланд, бери выше, — глядя на стакан он покрутил его в руке, а затем перевёл взгляд на Лестрейнджа, подняв сосуд также, как и давний приятель. Это было так похоже на их непродолжительное общение после выпуска, на последние экзамены. Ничего не изменилось. Том ищет силу, Роуланд верит в эту силу. Уже не в первый раз за последние несколько минут юноша словил себя на данной мысли.
[indent] Огненное виски несколькими глотками «разогревает» горло не слишком приятным вкусом, отзывается в организме едва ли не сразу, тем самым огнём пройдясь по внутренностям. Для «холодного» Наследника оно, в самом деле, не по нраву.
[indent] — Я никогда не перестану искать. Уж слишком относительные вещи я пытаюсь найти, — едва поморщившись от выпитого Наследник неторопливо обводит помещение и стойку взглядом, по итогу вернувшись к Лестрейнджу. — Твои достижения между тем похвальны. Я не пожимал тебе руку за первенца, а стоило бы. Теперь, когда есть возможность, — слегка приподнял один уголок губ, протягивая бледную руку бывшему сокурснику. Тому, кто верил ему больше других. Больше всех. Чем дальше в лес, тем сложнее Реддлу даются улыбки, тем более призрачнее становится сама возможность их появления на лице темнейшего в мире волшебника. Но если он и способен гордиться за кого-то другого, то, вероятно, это было оно самое.
[indent] Относительные вещи? Скорее абстрактные. Возможно не имеющие в природе аналогов, происхождение их неизвестно и покрыто тайной, иначе их уже давно использовали. Реддл всегда желал большего, не останавливаясь на достигнутом. Он гонялся за относительностью, в отличии от Лестрейнджа, который предпочитал осязаемое, материальное, практичное. Из чего можно извлечь выгоду, что легко использовать в своих целях, получить пользу, в конце-концов пожимать плоды и упиваться удовольствием.
[indent] — И как твои успехи? - Роуланд ставит стакан с недопитым золотистым огневиски, жидкость переливается, покачиваясь ровно на середине. Реддл протягивает руку за первенца, в ответ Лестрейндж протягивает свою, пожимая. Сдержанно, выдержанно. Несомненно Роуланд гордится своими достижениями. У него имеется наследник, который продолжит дело своего отца, увидит новый мир, если сам волшебник до него не доживет. Однако Лестрейндж не планировал останавливаться на одном ребенке, один - не залог успеха, надо иметь запасного. Больше чистокровных, здоровых малышей с правильным воспитанием. Последнее время Роуланд неплохо прогнозировал, стараясь учитывать все нюансы бытия, не упускать каждую мелочь из виду. Лестрейндж для этого хорошо постарался, его супруга совсем скоро разродится очередным малышом. Дай, Мерлин, это будет ещё один сын. Сроки подходили. Для закрепление надо третьего. Безусловно Лестрейндж не входил в число тех безумных отцов-семьянинов, которые мечтают о доме полном детского смеха, визга какой-нибудь отвратительной псины и чтоб детей было не меньше десяти. Трудно представить Роуланда в подобном хаосе, такой выводок ему не по силу. Троица самое оптимальное число, Лестрейндж всё рассчитал. Хорошо обученные, с рождения с заложенными мыслями о превосходстве. Впрочем, этот не родившийся ребенок уже по счету третий, но по факту второй. Возможно именно сейчас, пока Роуланд выпивает со старым другом в этой таверне на другом конце света, его жена готовится к родам. В письмах он не сообщал Тому, что ещё один малыш на подходе.
[indent] — Тогда ты оценишь и второе моё достижение. Со дня на день я жду известий из Британии о рождении еще одного ребёнка. Сроки на начало марта, но сам знаешь, весь этот процесс такой непредсказуемый. Все может произойти раньше, чем запланировано, - Лестрейндж вновь берет стакан, на этот раз осушая его полностью, невероятно довольный своими достижениями. Он может гордиться собой вдвойне, впрочем, гордость этого волшебника итак зашкаливает все пределы и границы, она неиссякаемая. Если некоторые, не будем указывать пальцем кто, выгуливают своё высокомерие повсеместно, то тоже самое можно сказать о Лестрейндже, который не забывал всем продемонстрировать свою гордость, — Ты ведь в курсе, что Маркус является крестным отцом моего первенца, так вот Том, мне было бы весьма приятно, если ты станешь крестным моего второго ребенка.
[indent] Завершил Лестрейндж. На самом деле он давно уже об этом размышлял. Реддл олицетворение всех идей о превосходстве чистокровных волшебников, стал бы лучшим крёстным отцом его второму сыну, как пример для подражания, последования. Почему-то Роуланд был уже убежден, что у него родится сын, а не дочь. Однажды его уже в связи с эдакой слепой уверенностью постигло горькое разочарование. Подобное не может повториться дважды, все равно станет уже не таким как в первый раз. Всё познается в сравнениях. Роуланд попросил бармена повторить, неожиданно вспомнив, что его стакан опустел.
[indent] — Завидные для тех, кто занят саморазвитием, — использовать возможности, других, контролировать материальное и более тонкие материи — всё это было и есть о Томе, однако в своих поисках и сопутствующих им экспериментах он продвинулся настолько далеко, что грань прогресса для него во многом стёрлась. Волшебник уже был бессмертен, он уже был сильнее всех, кого знал (Альбус? Дело времени, нужен лишь опыт). Он уже постиг то, что не удавалось никому, всё не сводилось лишь к крестражам. Потому всё, что делал Реддл, всё, что находил и изучал, в каком-то смысле для окружающих в людом случае само по себе было «успешным»; но для него от успеха к успеху, от успеха за успехом — оно теряло показательный смысл, став чем-то монотонным, естественным и линейным, планомерным. Именно поэтому Реддл редко углубляется в то, что изучил сам, средь сторонних разговоров. Чего греха таить: есть магия, которой он желал научить своих приятелей (последователей?), в то время как имелись и те знания, которыми он желал владеть единолично, подкрепляя своё величие, мощь и силу.
[indent] — Второй ребёнок, — повторяет для себя Реддл, как бы смакуя это. Лёгкий формальный кивок: да, конечно же Том в курсе про Нотта. Дальнейшие же слова становятся для него неожиданными. Потому, что о втором ребёнке приятеля он узнал только сейчас, оттого всерьёз не обдумывал варианты родства ранее. Его брови в лёгком удивлении немного приподнялись.
[indent] Задумывался ли Наследник когда-то о том, чтобы посредством того же крестничества промелькнуть в родословных древнейших семей? В каком-то смысле, да. Задумывался ли о возможности породниться с Лестрейнджами? В каком-то смысле, да. А если и нет, то оно в принципе было бы правильно. Том — особенный для Роуланда человек. И не только для него, но и для всего магического сообщества (оно пока ещё об этом не знает, разве что). Лестрейндж понимал это лучше многих, может быть даже лучше всех; понимал и словом, и делом, и признанием по отношению к Реддлу того, чего не допустил бы ни к кому более. Роуланд был готов воевать и, при определённых обстоятельствах, даже погибнуть за светлое будущее, а не влачить мерзкую и жалкую жизнь-существование в покорённом грязью обществе. Потому его предложение во многом имело все обоснования и логично вытекало из их отношений. Хоть Реддл и не ожидал его так скоро, явно не рассчитывал услышать сейчас, оно во многом застало его врасплох.
[indent] Том — лидер, правильный и невероятный по силе волшебник. Его страсть к дисциплине и умение убеждать в купе со всем остальным позволят подавать любому ребёнку пример, учить и способствовать формированию полноценной личности. Никто не подошёл бы для этого так, как Том. Что, кроме того, как приглашение стать крёстным второго отпрыска Лестрейнджей? Реддл — Наследник Салазара Слизерина, его история древнее истории самого приятеля, однако кровь Тома была запятнана магглами. Не каждый аристократ (глупец, на самом деле, потому что потомок Салазара, единственный и обративший внимание на кого бы то ни было — это честь, осознание которой с годами станет лишь возрастать и приумножаться; станет мечтой и чем-то недостижимым, невозможным, но желанным; так планировал Том, и от части так оно уже и было) решится на подобное, даже если второй ребёнок и не является наследником, потому, в некотором смысле, само по себе предложение подчёркивало преданность и приверженность общим взглядам, во многом целям; дань пошлому, настоящему и, как можно будет сказать теперь с полной уверенностью, будущему. Если Том согласится, то у них обоих появится неоспоримый аргумент для утверждения о совместной судьбе и впредь.
[indent] Ненадолго волшебник снова перевёл взгляд на стакан. Его лицо вернулось к состоянию размышления и спокойствия. Наследник выпил содержимое своего стакана залпом и, едва напрягшись в висках, положил его обратно, уже пустым. А после покосился на приятеля. Уставился как обычно, в общем-то.
[indent] — Я готов принять твоё предложение, Роуланд, — он кивнул бармену, чтобы тот и ему повторил, раз уж на то пошло. — Ты планируешь отправиться в Британию или временно перевезти семью сюда? — очевидно, что сейчас Лестрейнджи не проживают вместе; но кто знает. С учётом планов Реддла и только что выясненными обстоятельствами (как минимум бывший сокурсник теперь тоже в Европе), данная информация может ему пригодиться. Как и степень занятости Роуланда — от него в том числе Тому потребуется реакция на планируемые события. Ничего личного, это Слизерин.
[indent] Лестрейндж по своей натуре прямолинеен. Он не умеет долго в изворотливую дипломатику для этого есть Нотт. По этой же причине Роуланд долго не смог протирать штаны в Министерстве, хотя Лестрейндж- старший имел на этот счет другое мнение, но препятствовать не стал. Хочет сын играть в бизнес – пусть попробует, пока молод и ретив. Вернуться всегда легко. По этой же причине, Роуланд показывал, что в этом деле он лучший. Ходить вокруг и около не в его понятиях, а это уже знал прекрасно Том. Предложение крещения ребенка урегулировано, можно идти дальше. Кажется, совсем недавно, Роул вместе с Маркусом обсуждали тоже самое в мягких креслах, только относительно первенца. Лестрейндж не под каким бы предлогом не принял отказа от Нотта и практически не предоставил тому выбора, но с наследником Слизерина всё иначе. Однако всё обошлось, предложение принято.
[indent] Порции очередного огненного виски подоспели вовремя, Лестрейндж делает глоток за согласие Реддла. Спиртное всегда действует на него медленно, разливаясь жгущей струей по всему организму. Оно словно попадает в привычную среду, смертельно обжигающую. Загорись Роуланд какими-либо идеями и казалось бы ничто не способно его остановить, он сметет всё на своём пути, стихийно. Воплотит их в реальность, чего бы оно не стоило. Всё или ничего, и так постоянно, никаких полутонов. Упрям до последнего вздоха. Изначально у него не всё гладко шло с созданием клуба, но он добился успеха. Этот волшебник не сворачивает назад, если выбрал дорогу, только вперёд и Том это тоже знал. На самом деле Лестрейндж прост, если с ним общаться. Роуланда никогда не шатало в разные стороны, всегда знал кто он и чего желает от жизни. С четкими целями, без какой-либо туманности.
[indent] — Возвращение в Британию не входит в мои планы, - отзывается Роуланд переходя к другой теме, кажется, не менее важной. По всей видимости у Тома имеются какие-то идеи и он не просто так интересуется, — если семья пожелает, они всегда могут составить компанию мне в Европе. Для этих нужд я приобрел домик в Испании, - делая небольшую паузу и поигрывая пальцами со стаканом, молодой волшебник продолжает — через неделю будет шоу, я всё ещё жду твоего появления там.
[indent] Интонацией Лестрейндж выделяет последние слова. Он не стал упоминать в своей речи ничего про клуб, чтобы у тех, кто неожиданно греет рядом уши, не возникло вопросов «какой такой клуб? Хочу тоже шоу!». Роуланд прекрасно знал, что Том поймет, где его ждут. В письмах они об этом переписывались, но не в таких подробностях, каких Роуланд описывал и показывал Нотту. Народ между делом, в таверну подтягивался, а у барной стойки скапливалось всё больше всякого разного сброда. Лестрейндж спиной чувствовал, поэтому обвел зал взглядом, слегка прищурившись и пытаясь облюбовать тихий угол.
[indent] — Переместимся за столик, здесь становится шумно, - он кивает в сторону столика, удобно расположенного в углу, подальше от сцены. Правда за ним наклюкался гоблин и кажется уже мирно спит, носом в стакане, поэтому не беда, можно передвинуть.
[indent] Роуланд не планирует отбывать из Европы. Что же, хорошо. Ценные данные: Тому будет, кого втягивать в реакционные события; будет ещё одно место в Испании, где можно остановиться, совершенно не переживая об анонимности. Будет ещё одно лицо, сетью повязанное с ним и Ноттом. Надёжное, под боком на континенте и с постоянным доступом к Британии. Семья не здесь — тоже хорошо, в случае чего им не станут угрожать, а значит ничто не будет отвлекать Роуланда от дел. Или, по крайней мере, он сможет отправить их обратно в Британию. Неплохой расклад, это Реддлу нравится. Точно также как нравится и политическая позиция Испании. Туда стоит добавить лишь немного решимости и страну можно будет назвать полноценной. Лестрейндж правильно выбрал место, в котором стоит осесть, если уж и решил временно перебраться на континент.
[indent] — Это хорошо, — Том даже озвучивает своё одобрение. Да, даёт таким образом приятелю окончательное подтверждение того, что у него в наличии вполне конкретные платны. И, вероятно, Лестрейнджу имеется в них место, потому стоит быть готовым. — Если всё сложится так, как я планирую, то дождёшься, — а планы Тома всегда складываются как по маслу, а если нет, то он изменяет их таким образом, чтобы добиться изначально поставленной цели. Это значит, что да, вероятнее всего, Наследник посетит клуб Лестрейнджа. Ему неплохо бы расслабиться, увидеть нечто действительно приятное и, в конце-то концов, оценить проделанную работу бывшего сокурсника. Очевидно и читаемо, что этим детищем он гордился лишь немногим меньше, чем своими семейными успехами. Дети — для обязанностей, клуб — для души. Смекаете разницу? Том вот прекрасно понимал, потому что кто, как он он, имел представление о натуре и сущности Роуланда.
[indent] На дальнейшие слова собеседника волшебник покосился себе за плечо, осмотрел помещение и остановился взглядом на столе, о котором ему только что сказали. Почему, собственно, нет? Эти двое и без того неплохо выделялись, а беспочвенное внимание Тому не льстило, скорее раздражало и лишний раз заставляло думать о том, что и как говорить, где делать и почему не делать. Убивать всех так просто нельзя, да и не это за основу его взглядов легло, чего греха таить. Он всё ещё в себе; или по крайней мере способен сам себя в этом убеждать, перестав быть «нормальным» и человеком ещё на шестом курсе Хогвартса.
[indent] С согласием кинул, осушил свой стакан и, оставив его за стойкой, так и направился к выбранному месту. Ну есть там гоблин, и что дальше? Выпил? Выпил. Уснул, счастливчик? Уснул. Теперь можно и подвинуться.
[indent] Наследник достал палочку и с преспокойнейшим видом невозмутимости и естественности происходящего (что, собственно, таковым и являлось) выдвинул стул вместе с гоблином из-за стола, дабы перенести того через стол дальше, где уже тоже кто-то успел дойти до нужной кондиции. Там лицом в столешницу и станет сопеть дальше. Вдвоём делать это после пьяного угара веселее. Им же он планировал перенести соседний стул. От перестановки слагаемых сумма не меняется или как-то так, да? Вот и славно. Наследник (глава) Слизерина и наследник (глава) Лестрейнджей давно не виделись и решили это исправить, потому теперь ничего им не помешает. А то, что уже опрокинули по два стакана огненного, не считается за аргумент? Посчитаем, что так.
[indent] Безусловно у Тома имелись в запасе планы и он был удовлетворен ответом Лестрейнджа, но пока видимо этого достаточно, чего следовало знать. В своё время Роуланд всё узнает, в этом он не сомневался, поэтому не просил ничего озвучивать и настаивать не собирался, понимая всё без слов. Наверняка имеется причина, по которой на данный момент Реддл не распространяется. Если всё сложится как он запланировал, значит заявится в клуб Лестрейнджа. Прекрасно. Роуланд с удовольствием его встретит под приятный хруст костей грязнокровок.
[indent] — Уверен, всё сложится в пользу твоих планов, - коротко подытожил волшебник, так сказать поддерживая Тома во всех начинаниях, заранее одобряя и напутствуя. Действуй, не мелочись. Громи и властвуй. Не важно, что у Тома на уме, главное, что это уже хороший план. Даже если всё будет складываться не в пользу Реддла, он все равно добьется результата, повернув ситуацию для себя с выгодного ракурса. В своё время, именно Реддл показал Лестрейнджу, что некоторые вещи могут пригодиться в дальнейшем и лучше всего планировать, а не шататься без дела. Определенно Роул это знал, но наглядный пример убедительнее всяких слов. Волшебник допил содержимое своего стакана, резким движением отправив стакан на барную стойку. Том уже направился к указанному столику, заменяя стул, содержащий гоблина на пустой. Так-то намного лучше. Роуланд организовал, чтобы им ещё доставили выпивку, дабы не сидеть в холостую. Негоже стулья занимать и ничего при этом не принимать в таверне, иначе их отсюда погонят. До кондиции гоблина они вряд ли дойдут, но трезвыми отсюда не уйдут, наверное.
[indent] Лестрейндж садится за столик, который Том заботливо освободил. Отлично, уединились в углу, теперь им никто не помешает, по крайней мере, так оно рассчитывалось. Практически слились с окружением, никого не трогали. Выпивку уже на подносе к ним несла весьма импозантная мадам с пышными формами, лавируя бедрами между столиков. У них тут ещё и персонал подобран по высшему разряду для любителей "потрогать и подержаться", заглядишься на мадам, опрокинишь в себя пару ведерок какой-нибудь дряни, словишь язву. Мадам нагнулась глубоко, поставила стаканы молодым волшебникам, что-то страстно причмокнула на французском и отчалила восвояси. Лестрейндж не особо хотел разбираться, что она там намекала и говорила, не поняв и понимать не собирался, он бегло знал сей прекрасный язык, выучив только самые нужные фразы. Удивительно, да? Но оно ему на самом деле не надо, интересно, что Том нашел в французах?
[indent] — Восхищаюсь Том твоей самоотверженностью, как ты тут живешь, здесь каждый угол пропитан либералами, то ли дело Мадрид, - блаженно заявил Лестрейндж с очередным стаканом в руке, жидкость которого игриво покачивалась. Определенно Лестрейндж сделал правильный выбор, когда организовал свой легальный бизнес в Испании, хоть и стоило это не малого труда. Пришлось немного пошевелить мозгами, встряхнуть связи, ничего даром не обходится. Однако партия вышла удачной, Лестрейндж не пожалел в своих вложениях. Пока у него все шло прекрасно, за это стоило пить, но не захлебнуться. Где-то через столик, а может через два, кто-то с чувством и расстановкой восхищался маггловскими изобретениями. Что и требовалось доказать, один сброд собрался, — Они восхваляют эту грязь.
[indent] На официантку Том не обращает внимания, слова её понимает, но пропускает мимо ушей, да и окружающих их людей также игнорирует. Волшебник всегда умел абстрагироваться, а во Франции так и вовсе отточил данный навык до совершенства. Раз, и слова становятся непонятными, далёкими, их место занимают собственные мысли, куда более занимательные, правильные и приятные к прослушиванию. Им приносят ещё выпивки и, признаться, Реддл не горит желанием снова вливать в себя алкоголь. Лестрейндж — хорошая компания для того, чтобы напиться, но только если имеется такая цель и симпатия к данному процессу. Наследник же был зануден во многих вопросах, и большая часть простых человеческих радостей обошла его стороной, оставляя равнодушным. Важен, вероятно, повод, причина — тогда у процесса может появиться хоть какой-то окрас и смысл. На этом всё.
[indent] Британец смотрит прямо на собеседника, слушает. Позволил себе подпереть лицо руками, практически закрывая рот. Контингент допускал подобное, даже поощрял, ибо слишком вычурные манеры, напротив, привлекали излишнее внимание.
[indent] — К своему счастью, я уже несколько лет как покинул Францию и перебрался в менее слащавую местность. Замок, вампиры, пропитанные тёмной магией леса, — убрав руку ото рта в сторону неторопливо заговорил, опустив взгляд на стакан Роуланда. — Испания — неплохая страна. С такими соседями и при таком давлении извне там умудряются сохранять магический характер. Надолго ли им хватит выдержки или, наоборот, терпения, — Том не говорил о смене политического режима, не говорил об актах агрессии, не кидался громкими словами или обещаниями. Он объективно оценивал опыт Геллерта Гриндевальда, объективно оценивал нынешнюю политическую обстановку, силы и так далее. Его план куда более извилистый, хитрый и долгоиграющий. Да и не то чтобы о подобных вещах стоило говорить здесь, признаться. Даже у стен есть уши, а у французов и подавно. — Знают, что не могут в магию, потому обращаются к тому, что проще. Словно бы не знают, что сама природа сделала несовместными волшебство и большинство маггловских изобретений, — едва поморщился, убрав одну руку от лица совсем. — А, точно, не знают. Грязь от грязи.
[indent] Сделав глоток, Лестрейндж поставил стакан, а сам облокотился на стол, сложив руки в замок и внимательно слушая бывшего сокурсника, смотря на него в упор. Вампиры, волшебник тоже имел дела с вампирами, лучше конечно, чем с французами. Даже познавательнее в каком-то роде. Том хорошо заметил, назвав местность слащавой, точнее приторно сладкой. От всего этого зубы сводило. Не сказать, что Роуланд не умел не обращать на окружение внимания, у него это в школьные годы получалось мастерски, когда он этого хотел, но и проявлять полную безразличность не правильно. При необходимости волшебник не замечал, что ему не нужно, но он далеко не слеп и даже не глух. Подобные дыры он старался по возможности не посещать, не уделяя им своего внимания, то ли дело его ресторан для высшего общества. Душой приятно там отдохнуть и расслабиться. Наслаждаясь приятной пищей, красотой ласкающей взгляд и никакого левого сброда. Однако выбирать не приходилось, пожалуй, с Томом где угодно можно посидеть, особенно, если учесть сколько они не виделись.
[indent] — Замок с вампирами абсолютно лучше этого всего, - под этим всем, Роуланд подразумевал и людей окружавших их сейчас, и всю Францию в целом, но он тоже не спешил разбрасываться словами направо и налево. Особенно слишком экспрессивными и оскорбительными, мало ли какая пьяная морда наблюдает за ними, не шибко хотелось нарываться на неприятности. Костюмчик пачкать не охота. Зачем лишний раз поднимать бунт беспричинно? Речь его была не громкой, но достаточно четкой, — Соседи всегда были и будут, но испанцы умеют стоять на своём. Эта нация упорна, белым флагом размахивать зазря не станет.
[indent] Впрочем, каждой нации характерны свои черты и это отражалось не только на волшебниках, но и прочей грязи. Определенно испанцы симпатичны Лестрейнджу с его-то нравом и пристрастиями. Естественно они не безупречны, там тоже не мало всякого сброда ошивается, но меньше, чем во Франции, в которую все слетались, будто вонючие жуки на кучу конского навоза. Чего только не встретишь в Ля-Рошель и чего только не найдешь, а самое любопытное, что власти смотрят на всё сквозь пальцы, спустя рукава. Всё у них прекрасно. Для всяких разных дельцов действительно всё замечательно, может это и к лучшему, что существует такая чудесная подобная дыра.
[indent] — Не знают, - кивает Роуланд, полностью переставая обращать на окружение внимание и отвлекаться на посторонние звуки. Пускай хоть на рогах стоят и копытами машут, он сегодня со старым другом, его более ничего не волнует, — ладно грязь от грязи, только куда лезут уважающие себя волшебники, пытаясь маггловскую дичь наделить магией и сделать наш мир благодаря этим штукам краше, понятия не имею. Жили мы без этого прекрасно и дальше проживем.
[indent] Хотя конечно, некоторые штуки даже с пользой использовались, но не всё же подряд, надо иметь границы разумного. Например, как тот же Хогвартс-экспресс, сколько споров было, когда его запускали. Впрочем, без магглов волшебники в состоянии изобрести грандиозные вещи, но чтобы всерьез восторгаться этим низшим видом, не наделенным магией, надо быть умалишенным или не иметь к себе ни капли уважения.
[indent] — Насчет дичи, в моем ресторане ты ничего подобного не увидишь, там царит полная гармония, - уверяет Роуланд, кто бы сомневался, он вновь потянулся к стакану, но в этот момент гоблин, которого передвинул Том, пошатываясь вернулся, сморкая сопли в рукав. Кажется этот фрукт совершенно без чувства такта. Видать столик ему прикипел, какой маневр он хотел выполнить не понятно, но тут уже Лестрейндж вытащил волшебную палочку и левитировал его обратно, погрузив в сон. Началось. Тот самый умник, восторгающийся маггловской изобретательностью, за всем этим процессом внимательно проследил, кажется, он вообще за ними следил с самого прихода, а теперь решил вступиться за права вот этих всех гоблинов. Дескать, мсье, здесь свободная страна и бла-бла-бла. Роуланд упорно делал вид, что никого не замечает, — Он это мне? Чего он там бормочет?
[indent] — Лень, скука и необузданное любопытство, — если не уходить в излишне радикальные речи здесь и сейчас, то вот вам комбинация того, что способно сгубить полноценного волшебника, заставить его свернуть с правильного пути и слиться с грязью, растеряв всю честь и подаренное природой превосходство по дороге. Вероятно, выпить ещё огненного сейчас — неплохая идея. В подобных местах в подобное время на свежую голову совсем тошно разговаривать о грязи. Всё ведь начиналось так хорошо, да? Том поспешил исправиться, отпив значительную часть стакана. Обжигающе, пробирает, по голове ударяет, в висках, и как бы отвлекает на несколько секунд, пока юноша снова не сфокусировался на Роуланде и окружении. — Власть не смогла направить их куда нужно и огородить от грязи, поддерживая недостойных. Ужаснее всего то, что подобное происходит повсеместно. Если через лет десять эта чума докатится и до Британии (а ведь докатится же), допустив такого до министерского кресла... — Том едва насупился и покачал головой. На самом деле, нечто подобное — приход на пост Министра грязнокровки — имелось в его плане. Чтобы показать несуразность и вредоносность чего-либо, стоит сначала дать людям это испробовать, если они сами голосовали за подобне. В том случае лишь, разумеется, если не удалось предотвратить такую ситуацию с самого начала. Увы, «в самом начале» Том был слишком молод, чтобы сделать это. Поэтом теперь действовать приходилось другими, более выжидательными и накопительными методами. И не сказать, что он находил это чем-то плохим. Разве что наблюдение за гнилью «в процессе» прихода к точке Х — вот это неприятно, мерзко, в самом деле раздражает.
[indent] — Островные красы, презирающие свободу личности и прикрывающиеся великими именами, здесь вам придётся всех уважать, а не купаться в дискриминации, — меланхолично и бесцветно перевёл Реддл, ухватив формальную (но не совсем) фразу собеседника про наиболее шумного и неравнодушного к их разговору слушателя. Поглядывает в свой стакан, а после поднимает глаза на Лестрейнджа. — Он пьян, — потому не отвечает за себя и нарывается. — Стоит дать ему то, чего он так желает, как думаешь? — ссоры со всем из этого вытекающего, разумеется. Самого Тома слова ничуть не задевают: за столько лет в Европе он привык и заимел иммунитет практически от чего угодно. Но Реддл-то всегда отличался и спокойствием, и терпением, и стоическим отношением ко всему на свете, пока это не мешало ему в планах или позиционировании себя в обществе. Крестражи и вовсе затупили всё, что недоработала природа. Да, разозлить Реддла просто; да, ему ничего не стоит вспылить. Однако же, пока ещё он разделяет «достойно ярости Наследника» и простое кваканье в лягушатнике. Но в этом смысле Роуланд всегда был другим, развлекая себя тем, что Том зачастую (хоть и не всегда) предпочитал игнорировать и не тратить время. И порой развлекал достаточно картинно, чтобы Наследник присоединялся. Выходило, в общем-то, весело, и при нынешних условиях Том совсем не против вспомнить прошлое. Здесь и сейчас оно не аукнется, если не закончится убийством. А всё, что между — детали; детали всегда можно подкорректировать и не учитывать.
[indent] Тройное комбо, которое способно сгубить волшебника и Реддл его озвучил настолько четко, что правок не требовалось. Все три знакомы Роуланду, но это его не остановило заниматься полезными вещами. Он слишком высоко, чтобы опускаться до восхвалений тем, что находится под ногами. Кого интересует земля, когда небо в полном распоряжении? Рожденный летать, разобьется в лепешку, но ползать не станет. Определенно Роуланду не хватало в жизни бывшего сокурсника, его взглядов и высказываний, ведь он настолько четко формулировал особенности происходящего, насколько не способен не один современный политик.
[indent] — Маггловский шут на посте Министра, — иронично усмехнулся Роуланд, будто попытавшись представить эту омерзительную картинку в своей голове, а затем поморщился как от кислого лимона. Возможен ли подобный исход и к чему он приведет? Однако если хорошенько подумать, это могло бы стать показательным примером для всех, демонстрируя насколько не способна подобная грязь понять истинных волшебников, их потребности и мировоззрение. Захотелось определенно запить столь иронично-невероятную картинку, поэтому Лестрейндж осушает стакан полностью. Огневиски в этом заведение в самую тему и хорошо шло, а вот гражданин через пару столиков напротив, продолжал свою тираду. Том разъяснил его пламенные речи, на что Роуланд даже не удивился. Мерлин свидетель, бывший слизеринец, наследник одного из древнейших родов Британии, не искал в этой таверне приключений, не планировал запачкать свой костюмчик и ввязываться в неприятности. Он просто желал встретить старого друга, но.
[indent] — Давай преподадим ему урок, — Лестрейндж отвечает на тот самый вопрос "стоит ли дать или нет?" для себя уже все решив предварительно. Волшебник даже не спрашивает, он утвердителен. Сегодня Роуланд щедрый и готов себя немного развлечь, почему бы и нет, когда кто-то очень сильно просит? Роуланд всегда умел различать кто достоин его внимания, а кто нет, но не всегда в этом суть. Иногда ему самому хочется потешить себя любимого какой-нибудь забавой, а отказывать себе в подобном удовольствие он не привык. Предпочитал брать от жизни все, ведь это его право по рождению.
[indent] Поставив пустой стакан на стол, Роуланд медленно поднимается, специально растягивая это действие, будто с неохотой, мол потревожила назойливая мошкара величественного зверя. Поправляет мантию, поглядывая на кончики своих до блеска начищенных ботинок. Домовой эльф изрядно постарался, чтобы порадовать хозяина. Все-таки Лестрейндж слишком хорош для такой дыры и не вписывался в её окружение, как бы не старался. Он не лощеный, но вид его далек от всего этого сброда. Вот и один из обитателей этой помойки, неистово тявкал, заливаясь собственной слюной. Роуланд медлил, он решил заглянуть в башку этого субъекта, чтобы лучше понять, чего ему не сидится на заднице смирно. Понятное дело алкоголь развязал ему язык, но обычно пьяница разболтает все, что в трезвом состоянии мог лишь подумать. Лестрейндж наткнулся на улочки маггловского Парижа с их техническим прогрессом. Гражданин выскочка по ходу обожал там проводить время больше, чем дома и на работе. Отвратительное зрелище, Роуланд наконец поднимает самодовольный взгляд холодных, серых глаз, рассматривая "свободную личность" целиком и полностью с ног до головы.
[indent] — Крысы — повторяет Роуланд это явно экспрессивное слово, прозвучавшее от пьяного дебошира, который на секунду приумолк, но чтобы за тем продолжить с новой силой. Он кажется таким образом демонстрировал свою радость, что видите ли его удостоили чести, обратили внимание. Ещё пуще залился, подключая своих собратьев, сидящих рядом, — чем же отличаетесь вы от крыс? Сидите тут и разглагольствуете о свободе и равенстве, запятнав свои имена в грязи. Я не вижу здесь ни одного достойного волшебника, а вижу лишь кучку пьяного сброда! Мне некого здесь уважать.
[indent] На этом моменте пьяный сброд все осознал и понял, схватившись за свои волшебные палочки. Точнее главный заводила и его буйная компания. Хозяин таверны неистово заорал, что не позволит здесь ничего разнести, чтобы все катились к подмышкам тролля, но кажется немного запоздало. В Роуланда полетела молния, которую он успешно отбил, но ведь это еще не конец.
[indent] Самый злой, тёмный и сильный волшебник в мире, казалось бы, уже должен давно вскипеть и порвать всех к драккловой матери. Ан-нет, Том на удивление пока ещё волшебник не просто тёмный, но и показательный. Показательно красивый, показательно воспитанный, показательно сдержанный, показательно традиционный. Показательно терпеливый, показательно вытирающий о грязь другую грязь, но никак не реагируя на недостойное. Кроме тех моментов, когда имелся повод и Лестрейндж под боком. В принципе, второе зачастую подразумевало и первое, ибо Роуланд — человек своеобразный, и его компания сама по себе продуцировала поводы на очень многие вещи.
[indent] — Дамы и господа, если вы не хотите пострадать, то оперативно покиньте помещение. Вас предупредили, спасибо, — на своём приятном французском выдал Том немедля, но и не торопливо поднявшись из-за стола и обратившись ко всем присутствующим. Те уже успели переключить внимание на намечающуюся схватку. Конечно же, не то чтобы многие подорвались уходить (а, нет, те трое все же смекнули и поторопились), в то время как некоторые уже были достаточно пьяны, чтобы не понимать, кто что говорит и что прямо в кабаке происходило, но как воспитанный англичанин Реддл предупредил. Дальше его мёртвая совесть чиста и может не вращаясь лежать в гробу.
[indent] — Называть гостей крысами — сомнительное гостеприимство, — Реддл лаконичен. Роуланд всё озвучил за него.
Katrina Murphy & National Symphony Orchestra & John Owen Edwards – I Could Have Danced All Night (From "My Fair Lady")
[indent] Молнии благополучно отбиты, все слова благополучно сказаны, все посетители благополучно предупреждены, хозяин уже почти готов вызывать кого нужно. Интересно, насколько быстро бы «свободные личности» заткнулись, если бы знали, кто их сегодняшние оппоненты? Кое-кто вот в заведении Реддла знал, к примеру, не зря он здесь частенько бывал в прошлом. Те, собственно говоря, припоминая красивого и странного англичанина, так ещё и в столь красноречивом сопровождении, предупреждение и расслышали, смывшись.
[indent] В кабаке мало места, много посторонних предметов и в потенциале ненужных жертв. Значит, стоит выкурить нелицеприятных персон на воздух. Зеваки станут смотреть в окно, но не помешают, а авроры на пьяные дебоши мягко говоря обычно не спешат. Чем сейчас не пьяный дебош? Вот и хозяин, видимо, так и подумал, обречённо решив никого не вызывать — не поведутся. Роуланд наверняка этого всего тоже не мог не заметить.
[indent] Именно поэтому Том сработал как в старые добрые времена: несколько отвлекающих заклинаний, вроде брошенного в недоброжелателей стула, опухателя языка, немоты и роя ос. Внимание рассеивается, нападать, защищаться и концентрироваться тяжелее; не давать сопернику напасть. Лестрейндж уловит цель или не уловит? В любом случае, помимо щитовых и вышеперечисленного Том выпускает верёвки, обматывает ими ноги нескольких мужчин и посредством левитационных чар всё за те же верёвки вытаскивает их через дверь на улицу, аппарировав туда же. Увы, к дуэли традиционный этикет неприменим. Оппоненты, конечно же, успели со всем расправиться, и распутаться, но так ведь единственная цель Наследника — перенести основное шоу на улицу. Туда, где можно не стесняться, не ограничивать себя ни в чём. Для этого ему с Лестрейнджем не понадобится та магия, за которую даже в Ла-Рошель могут настучать, называя излишне тёмной и нагло прилюдно используемой. Абсолютно любое заклинание может использоваться во зло. Кому, как не двоим исключительным британцам об этом знать?
[indent] Хозяин таверны должен быть готов к любому роду рисков: потопу, крушению, возгоранию и прочей красоте, которая не обойдет данное местечко стороной. В хорошей дыре подобное происходит через день, если не каждый день. Волшебники сами по себе личности необычайные, способные вытворить невероятное, но не трезвые волшебники, решившие подебоширить, опаснее испуганной толпы единорогов (если учесть, что одного единорога трудно найти). Поэтому наверняка хозяину таверны не привыкать к пьяным разборкам, но для виду предупредил, не спеша что-либо предпринимать. Роуланд заметил его нерасторопность, как и уловил первые же отвлекающие маневры Тома, неспешащего атаковать сильными заклинаниями. Волшебник и сам запустил в негостеприимных французских граждан пустыми стаканами, которые покачивались, пританцовывая на подносе пышной официантки. Она лишь картинно ахнула и погрозила кулаком. Стаканы разлетелись в воздухе, разлетаясь на звенящие осколки. Все кто поумнее, ретировались из таверны, все кто желал зрелищ, разинули рты. Впрочем, старый друг время долго не терял, живописно обмотав веревками недовольных грубиянов англичанами, выставив за дверь. Вышло эффектно, Роул ухмыльнулся, сдув последнего дебошира туда же через распахнутое окно. Реддл уже аппарировал к задирам, а Лестрейндж притянул к себе бутылку фирменного огнивиски, отвесив поклон.
[indent]— Представление окончено, продолжайте культурный отдых.
[indent] Волшебник сегодня увесистый мешочек галлеонов выложил на прилавок, хозяин таверны ему еще должен остался, поэтому Роул не переживал, что на них вообще поступит какая-либо жалоба. С ухмылкой на лице и бутылкой, Лестрейндж растворился в свете аппарации, появляясь внезапно на улице. Он не переживал, что с Томом что-то произойдет за те пару минут, пока его не было. Кто-кто, а Реддл не пропадет, даже если на него нападет вся лесная нечисть. Свободолюбивые французы от веревочных пут кажется освободились, выпуская искры заклинаний, не собираясь отступать слишком быстро, но кое-кто уже притих, схватившись за пьяную голову, распухшую от роя ос.
[indent] — Надеюсь, я не опоздал? - кого он спросил трудно понять, то ли Тома, то ли в воздух бросил, а может с французами или сам с собой. Ему чуть не взорвали бутылку, но он успел переместиться и отшибить нападавшего, отправив его мягким местом прямо в кучу конского дерьма. Видать мягко приземлился. Еще один попытался в спину атаковать, Лестрейндж вывернул ему руку и тот сам выпустил волшебную палочку, — кто ещё желает добавки? Кого ещё научить гостеприимству?
[indent] Двое растворились, резкие, как летучий порох. Остался тот, что много говорил и ещё один, видимо самые стойкие. Грязно, очень грязно ругались по-французски. Чумазые, вонючие французы. Даже не интересно, двое недомерков против Тома и Роуланда, слишком слабо, а ведь Лестрейндж почти вошел во вкус. Обрушив на языкастого вывеску от притона с ночными бабочками, волшебник рассмеялся.
[indent] — Только посмотри на них! Они настолько уподобились грязи, что выглядят нелепее самой грязи, - Роул веселился, потом он взглянул на бутылку в своей руке, — Не знаю, зачем я её прихватил, но кажется я ещё не выпил, за что заплатил.
Отредактировано Rowland Lestrange (5 июня, 2017г. 20:12)
[indent] Окажись на месте оппонентов авроры, подобная выходка могла бы стать чем-то интересным. Может быть (вероятнее всего) даже с последствиями. Однако увы: «свободные личности» в таверне ничем, помимо примитивности и глупости, по мнению Реддла не отличались, потому и выйти с ними на воздух интересно не получилось. Но, конечно, лучше, чем ничего: эдакое дурачество, ребячество что ли. Безобидно, к сожалению, но без последствий, что компенсирует.
[indent] - Было бы, на что опаздывать, - Наследник хмыкнул, покосился на Роуланда, а после снова на единственно-оставшегося оппонента. В том положении и материале, в коем ему быть и полагалось. Более не в боевой кондиции и оскорблённый. Он и остальные. Несколько лиц в окне всё наблюдали, да поняв, что в этот раз громкой схватки пьяных неудачников не будет, вернулись на свои места. А на была бы, окажить грязь чутьблее способной и чуть менее трусливой. Хотя бы последнее.
[indent] - Досадное зрелище. Это повсеместно заполонило волшебное сообщество, - выдал он равнодушно, максимум что презрение просочиться и могло. Поверженным и не сбежавшим, но теперь совсем безобидным не хватало только одного. Взмах палочки, и вот они, свинячьи хвосты. Так картина стала полной. Остался единственный Иванушка-дурачок, никем из них почти нетронутый, но боевой дух его, как и адреналин в крови, эффективности в борьбе не прибавили, лишь усугубив. Тон не удержался и сломал ему запястья, выкрутив их до хруста заклинанием. Такие недостойны использовать магию, пускай не сможет держать палочку с своих руках. Хотя бы временно. - За такую щедрость ты волен поубивать всех посетителей, они явно не принесут ему столько денег за неделю, - шутка-но-не-совсем. Том никогда не был богачом, становиться таковым не стремился, имея иные приоритеты и ценности, однако своих друзей в «с жиру бесятся» не обвинял: их предки и они сами позволили своей истории преобразоваться в финансы за долгие поколения, потому пускай позволяют себе, раз могут. Хуже, если бы нет. Как Гонты. Впрочем, мысли о собственных предках Реддл торопливо выбрасывает из головы.
[indent] Он оглянул выпивших французских ничтожеств, а после позабыл о них вовсе, более неликвид, и всё (или почти) своё внимание перенаправил на Лестрейнджа. - Они светлое будущее не построят. Предлагаю поговорить об этом в другом месте. Недалеко есть набережная, там обычно безлюдно. Может парочка магглов, но да какое нам до них дело, - никто никому не мешает, а скрываться Реддл в принципе ни от кого не намерен. Его право находиться там и с кем, где и когда он посчитает нужным.
[indent] Лестрейндж никуда не опоздал, ничего грандиозного не свершилось без него и в его присутствии тоже. Местный пьяный сброд в очередной раз решил покувыркаться в грязи, повозив там своими пяточками. При чем в прямом смысле - грязи, прочувствовав её так сказать на вкус. Видимо нравилось. Униженные и раздавленные, добавки не требовали. Свиньи хвосты весьма в тему, Реддл опередил своего школьного друга и полностью завершил картину, добавив последний штрих. Пяточки будут перебором, ведь итак ясно, кто тут есть кто. Точка поставлена.
[indent] — Если у него все посетители такие, как эти, думаю, времени это много не займет и даже удовольствия не доставит, - хмыкнул Лестрейндж, совершенно уже не обращая внимания на позор французской нации. Впрочем, он действительно бы избавился от всех вот таких, ненужных, засоряющих и портящих мир своими тушками. Меньше грязного народа, больше на планете кислорода. Дышать приятнее свежим, чистым воздухом, а не выхлопными газами из непонятно чего. Пользы никакой не извлечь. Притащи он подобный материал в свой клуб, шоу бы с треском провалилось. Смеяться даже не над чем. Не продержались бы пяти минут, зато сколько много громких слов. Воняют шумно, а когда доходит до дела сразу сдулись ветром и тише воды. Еще один факт не любить французов. У них там где-то заложено на генетическом уровне заявлять о себе всему миру, показывая значимость, а затем быстро ретироваться, если вдруг что-то пошло не так и делать вид, что все нормально, они тут не при делах. Словно не они еще вчера раскрывали рты, а сегодня молчат в тряпочку. Лестрейндж вскрыл бутылку и сделал глоток. Всеобщая картина ему не нравилась. Том предложил переместиться на набережную, пожалуй, самое мудрое решение. Здесь им более нечего делать.
[indent] Роуланд подходит к приятелю, схватившись за плечо. — Показывай своё безлюдное местечко, - и вот они уже трансгрессируют куда-то на набережную. Слышно как плескаются волны о берега, чужое море. Оно отличалось от тех северных вод, что омывали островную Великобританию. Казалось бы море как море, везде однородное, но совершенно не то, не родное. С разной живностью, температурой, структурой. Лестрейндж задумчиво уставился вдаль, словно разглядел что-то важное средь мерцающих при луне темных вод. — Светлое будущее без свиней, которых мы сегодня имели возможность лицезреть, распространяющих грязь повсеместно. Я верю в него и готов идти до конца, ты знаешь. Давай поговорим о нём, да.
[indent] По всей видимости у Тома имелось, что сказать и кажется это то самое место, где лучше всего говорить. Тишина, нарушаемая лишь биеньем волн о берега. Никакого постороннего сброда, либерально настроенных выскочек и всяческих непонятных запахов, свойственных грязным тавернам. Здесь лишь солоноватый привкус моря, ночь, Лестрейндж и Реддл со своими планами.
[indent] Вся эта местность не вызывала у Реддла никаких эмоций. Море или океан, пляж или лес, пальмы или вековые деревья - ему всё равно. Важно только то, какой воздух обдувает всё это природное разнообразие. Свободный ли, чистый ли, выхлопной ли. Сейчас едва ли где-то можно было обнаружить здоровый воздух, даже на родной и весьма консервативной Британии. Что же говорить о Франции, где полноценных волшебников приравнивали к случайно заполучившей к магии доступ грязи? О Франции, где от магглов шугаются, прячутся и готовы едва ли не облизывать их? Это не то, каким Наследник желает видеть мим и не тот воздух, которым хотел бы, чтобы дышал не только он сам, но и другие полноценные волшебники. В мире, который они построят, всё будет иначе; открыто, просторно и без бессодержательной грязи; каждый на своём месте, каждый занимается тем, что должен: живёт или прислуживает.
[indent] - Я планирую устроить инфоповод, который заставит всю Западную Европу зашевелиться, а за ней подтянутся и все остальные. Забитые либералы испугаются ещё больше, уйдя в откровенный гротеск, а не заботу о волшебниках. Другие же, адекватные, правильно воспримут произошедшее и сделают из него свои выводы, - с лёгким прищуром и едва ли подвижной мимикой спокойно рассказывал Том, собрав руки за спиной. - Ты всё увидишь сам, но вот что знай: в середине марта будь в Европе. Твоя реакция и сподвижние наших кругов окажутся весьма полезны, - он перевёл неизменно загадочный взгляд глаз, всё более похожих на расширяющуюся чёрную дыру, на Роуланда. - Сама природа хочет изменений, и я дам толчок. Глупо пытаться изменить что-то в европейцах, а вот завести их в такие условия, чтобы они сами увидели, насколько глубоко себя загнали - эффективнее. На наших плечах Британия, и в будущем она будет маяком для всего магического мира. Как сейчас, только не в угоду либералам или Дамблдору. Во имя волшебников и их величия, - замолчал, уведя взгляд в сторону. Вдалеке мелькнула фигура маггла, и Реддл исключительно формально сфокусировался на этой почти точке. - Я буду ждать от тебя подробностей касательно клуба. Подобные недоразумения... может быть это и есть та польза, что можно извлечь из них. Надеюсь, к одному из таких вечеров ты станешь дважды отцом, - совсем скоро, вернее сказать. А Реддл заимеет не кровное, но родство с Лестрейнджами. Между строк уже отбитыми, бесконечно решительными, чистыми и готовыми делать всё для того, чтобы дивное будущее состоялось. Том с удовольствием примет этот объединяющий мотиватор, который сделает данный род ещё более верным ему, а Реддла - еще более близким к чистокровному сообществу. Не только своей бесценной кровью Салазара и силой, но также связью с новорождённым волшебником, который обязательно станет бороться или жить в новом мире.
Вы здесь » Magic Europe: Sommes-nous libres? » ИГРОВОЙ АРХИВ » Спустя десятки писем [18.02.1952]
